Наконец попросил взглянуть и на портрет убийцы — признаться, почти без надежды, потому что ни младший фор Гронтеш, ни его слуги так и не вспомнили этого лица. Однако адмирал бросил на рисунок лишь один взгляд и уставился на Фенно-Дераля в явном недоумении.

— Конечно, я его знаю. Виттор фор Оркест, младший сын одного из моих соседей. Странно, что Реннар не узнал, в детстве они столько раз играли вместе. Хотя Виттор довольно сильно изменился после смерти отца. Возмужал…

— Что он имеет против Реннара? Они ссорились? Вражда, дуэль, разногласия?

— Помилуйте, они виделись последний раз пять или шесть лет назад. Потом Реннар отправился в армию, а Виттор — к магу в ученики. Если они и пересекались где с тех пор, то разве что случайно. Послушайте, вы уверены, что здесь никакой ошибки?

— Абсолютно.

— В последний год Виттор заезжал ко мне несколько раз. Без определенного дела, просто по-соседски. Спрашивал, кстати, отдам ли за него дочь, если та не будет против.

— Вот как? — пробормотал Фенно-Дераль. — Что вы сказали?

— Что Сильвия слишком юна для замужества.

— Это был отказ или предложение подождать? Вы разрешили ему делать вашей дочери некие авансы, ухаживать?

— Да, я позволил им общаться, под присмотром, разумеется. Я считал уместным, что у Сильвии будет время приглядеться к Виттору.

— Значит, вы против этого брака ничего не имели. А вашей дочери нравился предполагаемый жених?

Адмирал задумался.

— Право, затрудняюсь ответить. Сильвия и в самом деле слишком юна. Она еще дитя, слишком рано судить, нравится ли ей мужчина. Она охотно проводила с ним время, но, я думаю, с той же охотой встретила бы любое развлечение. У нас скучно.

— Понимаю, — Фенно-Дераль задумчиво потер бровь. Похоже, дело можно было считать раскрытым. Но как же банально! — Господин адмирал, простите мне бестактный совет. Если ваш сын погибнет, после вашей смерти все имущество, включая фамильные земли, достанется дочери. Присматривайтесь как следует к тем, кто претендует на ее руку.

— Простите, но… Я понял вашу мысль, однако фор Оркесты не беднее нас, и земель у них побольше. Зачем ему? Не вижу смысла. Только, прошу вас, не нужно рассуждать о природе жадности и прочих пороков. Я знаю Виттора много лет. Не скажу, что он не пойдет на преступление, я вообще не слишком верю в святость человеческую, — адмирал усмехнулся невесело, — но он не станет рисковать из-за поросшей кривым лесом горы и каменистых пустошей, годных разве что для диких коз. А слухи о привезенных мною заморских сокровищах сильно, знаете ли, преувеличены.

— Однако слухи есть, и кто-то может им поверить, — возразил Фенно-Дераль. — Что же касается покойного Виттора фор Оркеста, позволю себе указать на вполне очевидный мотив. Молодой человек учился магии, а на ваших землях находится одна из древних священных рощ, и в ней — мощный, стабильный, много лет не использовавшийся источник. Право, дорогой адмирал, я затруднюсь оценить нынешнюю стоимость вашего наследства. Задумайтесь об этом. — Встал, поклонился: — Благодарю, что уделили мне время сразу же после приезда. Не смею злоупотреблять гостеприимством. И, прошу, в случае необходимости — обращайтесь.

Когда фор Циррент примчался в свое загородное поместье, там все уже успокоилось. Двор, службы и парк обыскали, чужих не обнаружили, зато выяснилось, что помощник садовника не помнит ничего, начиная с позавчерашней ночи, когда он пошел в деревню к своей зазнобе. Волшебная палочка, из которой было выпущено режущее заклятие, валялась рядом с недостриженными кустами.

— Прямых улик нет, но все достаточно прозрачно, — подытожил фор Циррент, принимая у Гелли чашечку с горячим чаем — на этот раз тирисским, благоухающим свежей земляникой и мятой.

— Отпечатки пальцев снимите, — пожала плечами барышня Женя. Она сидела в кресле, завернувшись в одеяло, нахохленная и слегка несчастная, но поразительно спокойная.

— Простите? — переспросил фор Циррент.

— С палочки, — пояснила барышня. — Если он ее сразу на месте бросил, там не было времени стирать. — Поглядела в его наверняка недоумевающее лицо и вздохнула: — У вас здесь еще не открыли, что отпечатки пальцев у каждого человека строго индивидуальны? У нас это вполне доказательная улика. Займитесь, очень советую. Будет новое слово в криминалистике.

Фыркнула едва слышно, допила свой чай, попросила:

— Налейте еще, тетушка. Никак согреться не могу.

Под следующую чашку фор Циррент выспросил у барышни об отпечатках пальцев, а заодно узнал о группах крови — хотя последнее вряд ли могло ему пригодиться, учитывая, что барышня сама не знала, чем они отличаются. Все равно, как если бы сам фор Циррент попытался рассказать о любимых пирожных Гелли — как выглядят, знает, вкус — тоже, а вот как делать — оно ему надо?

— Все же большая часть ваших знаний совершенно бесполезна, — посетовал он.