– С удовольствием! – Тем более что госпожа Фаншель не видела особых резонов скрывать что-либо в страшном секрете. По сути, о создании новой кинокомпании не трепался в кулуарах киностудий и на съёмочных площадках только глухой и немой. И она приступила к изложению: – Начнём с тех средств, которые уже имеются…

Естественно, что она и представить себе не могла, с кем связывается. Да и ничего, кроме плюсов для российского кинобизнеса, в возможном сотрудничестве не было. Вряд ли даже самый предвзятый критик отыскал бы нечто опасное, обманное или подлое в желании известного сценариста ознакомиться с предложением, а потом ввести в актив соучредителей известнейшего американского актёра, режиссёра и продюсера. Да пусть даже и себя на равных с ним паях. От этого создаваемой киностудии никак хуже не станет, только наоборот, воздастся больше гарантированной славы и успеха в первых же выпущенных в кинопрокат фильмах.

А подобное на фоне особо ревнивого отношения Голливуда к чужим успехам дорогого стоит. То есть знаменитая и любимая миллионами зрителей актриса поступала правильно, советоваться ей по этому вопросу ни с кем не стоило, и она весьма грамотно набирала баллы к своему авторитету, престижу и всемерному поклонению.

Другой вопрос, что за беседой не только наблюдали сразу с нескольких сторон, но и прослушивал её постоянно находящийся рядышком фантом в виде духа. Принадлежал фантом Леону Свифту, потому что фантомы Апостола оказались заняты на иных направлениях, да и никто из резко сократившейся команды Загралова тоже не мог находиться в данном месте. Ну и понималось, что Рио-Валдес здесь в данный момент находится запасным телом, потому что следящих за ним «чужих» наблюдателей рассмотреть не мог.

Тем не менее сам факт подобной встречи, выглядевшей совершенно случайной, всё равно невероятно напряг получающего свежую информацию Леона. Вначале он посоветовался с приятелями, сразу передавая им суть складывающихся договорённостей. Те совещались недолго и попытались связаться с Заграловым, дабы сообщить ему преинтереснейшее известие: его родная тёща общается с потенциальным врагом, господином Тюрюповым!

Увы, связаться с ним через сигвигатор не удалось, абонент не спешил с ответом. Тогда союзники не на шутку забеспокоились, пытаясь выяснить, что случилось, и отыскать новую возможность контакта с молодым коллегой. Хорошо, что вспомнили об Ольге, о которой знали, что она фантом в постоянной телесной форме и уж всяко должна быть в курсе, где находится её создатель. Тут же не поленились забросить к ней, чуть ли не на съёмочную площадку, фантом Дианы, одетой простенько, невзрачно и с наложенным специально «отпугивающим» макияжем. Ей только оставалось попасть супруге Ивана на глаза и знаками отозвать в сторонку.

Ольга свою новую подругу всё равно узнала и вскоре уже общалась с ней в одной из свободных гримёрок. Причём удивлял её в первую очередь не сам факт появления супруги Лучезара Апостола:

– Ты чего в таком виде?

– Чтобы тебя не затмевать! – хихикнула Диана. И тут же став серьёзной, стала обрисовывать страшную новость. Мол, Ольгина мать сейчас общается с самым опасным потенциальным врагом там-то и там-то, по такой-то теме. – Не мешало бы срочно поставить в известность Ивана, а он не выходит на связь. Но теперь-то ты ему всё передала? – имелась в виду внутренняя связь. – И как он отреагировал на такие приключения своей тёщи?

Вот тогда Ольга и поразила Диану, а через неё и троих полусотников. Достала поспешно мобильный телефон и сделала вызов. При этом она пыталась оправдаться перед подругой:

– Он сейчас проводит важные эксперименты со «слепой зоной», поэтому даже со мной находится как бы в зоне недосягаемости… – и только когда в трубке раздался голос любимого, заворковала: – Милый, тут тебя разыскивают, потому что есть важные новости…

И приступила к пересказу тех самых новостей.

– Пора вставать! – От раздавшегося из динамиков голоса спящий на широкой кровати парень дёрнулся, испуганно раскрыл глаза, и почти всё его тело покрылось «гусиной кожей». – Отдых закончен, Федя, принимаемся за учёбу!

Опротивевший за последние дни голос дядюшки Жоры казался парню сродни неприятному скрипу несмазанного тележного колеса. Пробудившаяся злость прогнала из головы остатки ночного хмеля и помогла ощутить прочие утренние потребности организма. Но как только Фёдор уселся на кровати, его взгляд вычленил из окружающей обстановки пятна крови. Тотчас он вспомнил всё, и сознание вместо исчезнувшей моментально злости затопил ужас. Парень сообразил, что он творил ночью, чем всё закончилось, и на некоторое время окаменел. Перед глазами стали прокручиваться кадры страшного кино, словно всё происшедшее виделось со стороны и происходило не с ним.

Вот он, успев до того набраться изрядно алкоголя и держа в руках литровую бутылку рома, вбегает в свою спальню и с вожделением присматривается к распростёртому на ложе телу своей пассии. Она привязана за руки и ноги, на голове плотная повязка, закрывающая глаза и не дающая ничего рассмотреть, а желанные, манящие губы кривятся в еле сдерживаемых рыданиях. И затмившая последние капли рассудка фантазия, как эти сладкие губы целуются с наглым и подлым соперником.

Потом на сознание Фёдора словно туман навалился. Мольбы своей жертвы не трогать её, пожалеть он игнорировал. Зато с немым остервенением рвал на девушке одежду, потом с буйным восторгом её насиловал, удовлетворял свою похоть, изощрялся в низменных удовольствиях. В конце этого действа, несколько успокоившись и сбросив пар, уже был готов простить все надуманные обиды в её сторону, даже измену с соперником. Но несчастная заговорила:

– Это ты, Федька, я тебя узнала…

Обещал себе молчать, но тут оказался ошарашен и не смог удержаться, понадеявшись на самое приятное:

– Узнала?.. Значит, ты меня всё-таки любишь?

– Нет, не люблю… – не смогла соврать недоступная прежде недотрога. – А ненавижу! И узнала я тебя потому, что только от тебя исходит мерзкая вонь, которую ни с чем не спутаешь! Урод! Тварь! Ублюдок!..

Она осыпала его проклятиями и ругательствами, но этим только ещё больше пробудила звериную сущность морального подонка. Фёдор Аркадьевич Гонтарь не любил слушать о себе неприятную правду, поэтому взбесился окончательно. И дальше события пошли по замкнутому кругу: пил, бил, насиловал… Опять бил, опять насиловал, опять пил… Закончилось тем, что отвязал верёвки, сбросил бесчувственное тело на пол и уснул.