— А откуда про переход знаешь? — спросил он, и я мысленно застонала — так глупо проколоться.

— Столкнулась с магом, который проходил через наш мир, — почти не соврала я.

— Живешь в аномальной зоне? — продолжил допрос кресаниец.

— Что? — изобразила я валенок, понимая, что любой мой положительный ответ вынудит его заподозрить неладное, если уже не заподозрил.

— Не важно, — махнул он рукой, успокаиваясь. — Маг криворукий был, раз тебя сюда отдачей забросило, — прокомментировал он, и я вспомнила краткий курс ликбеза, прочитанного мне некогда Клаем о том, как происходят переходы, и что бывает из-за нарушения целостности ткани мироздания, если эти переходы не затягиваются.

— А ты? — сменила я тему беседы.

— Я? — Ругарин скривился. — Меня волной отбросило. У нас там война, — пояснил он, глядя в мои широко распахнутые глаза, — с соседним государством. Под одним городком случился очень сильный взрыв и выброс энергии, вот и… — он с сомнением посмотрел на меня, прикидывая, поняла ли я хотя бы половину из сказанного. — У вас же есть войны?

— Бывают, иногда, — признала я. — И много еще ваших… — поинтересовалась осторожно.

— Нет, никого, — мотнул он головой. А я едва не вздохнула с облегчением, потому что среди остальных мог затесаться и тот, кто знал, как я выгляжу.

— А где мы? — спросила я, наконец, о главном.

— В пограничных мирах, — отозвался Ругарин.

— В пограничных с чем? — уточнила я.

Похоже, маг уже не удивлялся мой беспросветной неграмотности.

— С пустотой.

— С той самой тьмой, которая… — догадалась я.

— Да, которая выедает силы. Надо торопиться, — он вновь подскочил на ноги.

— Магией здесь пользоваться нельзя? — уточнила я, уже понимая, какой будет ответ.

Ругарин лишь отрицательно помотал головой.

— Тогда какой выход? — мы вновь спускались по трубам вниз и в сторону.

— Не знаю, — зло отозвался он, как-будто я обвинила его в бессилии.

— Ты сказал, пограничных, но не сказал, в каком именно мы оказались.

— О них мало, что известно, — бросил он, и я поняла, почему.

Мы очутились на краю мира, и все, что нам оставалось — или бегать до полного изнеможения или быть выпитыми до дна. И, судя по тому, что сказал Ругарин и что увидела я сама, мое дно было где-то совсем рядом.

— Олянка? — Гор уже в который раз произносил ее имя, касаясь языком неба, но ничего не происходило. Он окончательно протрезвел, и настроение бесповоротно испортилось.

— Да что ж такое то! — треснул он в сердцах по собственному колену и тут же потер ушибленное место. — Неужто опять в обруче сестер?

Ему страсть как не хотелось наведываться к сестрам, но другого выхода просто не оставалось. Альд был под угрозой, под некогда Доном непонятно что произошло, проклятого Сайруса и прочих магов словно переходом снесло.

— Сайрус, — Гор треснул себя по лбу, коря за тугоумие. Не иначе как ее снова призвал Сайрус. Ну и куда теперь? В столицу? Потом снова нахмурился: как же тогда Сайрус ее заблокировал? И помрачнел еще больше: ну, конечно, застенки проклятой Коллегии. Решил запереть ее, несмотря на то, что она пришла по первому его зову. А Олянка — тоже хороша: понеслась к нему, не успел и пальчиком поманить, вернее, кончик своего аристократического языка завернуть. Ведь знала же, чем заканчивается общение с Сайрусом — не исследовательским отделом, так тюрьмой.

Охотник тяжело вздохнул и настроился на след Сайруса.

К изумлению Гора след привел в ничем не примечательный мирок, вдали от основной связки. А когда Гор прислушался к своим ощущениям, понял — обманка. Охотник не на шутку рассвирепел: мало того, что девушку увел, так еще и следы путает. И на вторжение, значит, наплевал и на свои обязанности Главы? Злость подстегивала охотничьи инстинкты, и уже через несколько скачков, Гор разгадал систему Сайруса. Больше он не бегал по ответвлениям, а прислушивался к току энергии. И снова не поверил собственным чувствам, когда след привел его в Ору — еще одно государство по соседству с Гаком, только если Кресания граничила с ними на востоке, то Ора находилась на западе.

Взгляду охотника открылась маленькая деревушка, жизнь в которой текла своим неспешным чередом.

— Здравствуй, уважаемая, — поприветствовал он румяную крестьянку. — А не живет ли у вас тут высокий такой, чернявый, благородных кровей?

— И тебе здравствовать, — откликнулась тетка. — Да как же не жить-то — живет его сиятельство.

— Ну да, сиятельство, — хмыкнул Гор, пытаясь скрыть рвущийся наружу сарказм. Надо же, еще и сиятельством назвался. Не конюхом, не кузнецом.

— Во-он в том особняке, — указала ему направление добродушная крестьянка, и Гор, поблагодарив, направился уже было к имению, но на полушаге обернулся: