– Так чего ж до вечера-то тянуть? – поспешил с ответом взбодрившийся Древин. – Можно и сейчас… заодно и погибших помянем.

– Вечером, – отрезал я и подставил ладонь под падающие хлопья снега. – Раз уж я не уехал, то займемся делами.

– Какими делами, друг Корис? – полюбопытствовал коротышка, разочарованно убирая руку от пояса, где висела знакомая фляга с настойкой. За короткое время знакомства с подгорным народом я убедился, что выпить они готовы в любое время дня и ночи, по поводу и без. Вот ведь выпивохи бородатые. Или это только род Чернобородых такой?

– Неотложными делами, Койн. Самыми неотложными. Очень хорошо, что ты так вовремя появился. Вот скажи мне – вы сможете перековать доспехи ниргалов? На инструменты?

– Перековать – дело нехитрое, но без… как его?.. А! Уголь! Без угля перековать не получится, – развел ручищами гном. – Наковальню и печь кузнечную сложить сумеем, а вот без угля работа не пойдет.

– М-мда, – раздосадованно буркнул я. – Столько железа впустую валяется, только место занимает. Ладно, тогда поговорим о нашей обороноспособности.

– Так говорят, что в гномьих печах огонь сам собой горит, да не простой, а что ни на есть колдовской! – встрял Древин. – Синем пламенем, мол, бездымным пылает, а печь как есть пустая – ни угля, ни дров подкидывать не надо! И послал этот негасимый огонь гномам сам Темный, за что они ему души свои продали на веки вечные!

– Тьфу на тебя! – фыркнул Койн, приглаживая бороду. – Выдумал тоже! Какой еще Темный?

– Древин, в самом деле, чего выдумываешь? Почему сразу колдовской и от Темного?

– Люди врать не станут! – уперся на своем мастер-каменщик, воинственно выставляя вперед бороду.

– Ну и что? Синее пламя говоришь? Ну, значит, к печам газ подземный подвели через трубы, – машинально ответил я, думая о своем. – Газ сам по себе горит, потому и печь пустой кажется. Пара форсунок дозирующих, чтобы взрыва не случилось, и всего делов-то! Вот только сомневаюсь, что газ может сильный жар дать. Уголь все получше будет.

Ответом мне была тишина. С недоумением вскинув голову, я увидел, как Койн с вытаращенными глазами беззвучно хватает ртом воздух и опускается на бревно.

– Койн, что с тобой?!

– Кажись, удар его хватил! – глубокомысленно заметил Древин и, подхватив с камня пригоршню грязного снега, принялся натирать гному побелевшее лицо.

От такого бесцеремонного обращения Койн живо пришел в себя и разразился ругательствами:

– Тьфу! Ты чего делаешь? Чтоб тебе никогда в жизни к молоту кузнечному не притронуться! Чтоб ты всю жизнь одни подковы ковал!

– Что?! Да я тебя в чувство приводил! Сомлел ты!

– Я сомлел?! Мы, гномы, никогда не млеем! Тьфу! То есть никогда в обморок не падаем! Мы стойкий народ!

– А чего ж ты тогда на зад брякнулся и посинел весь? – Я поспешил влезть в разгорающуюся ссору между плюющимся гномом и рассерженным Древином.

– Да! Чего ты на зад брякнулся? – поддакнул Древин, отряхивая ладони от снега.

– Я не брякнулся, а присел! – возразил Койн, с кряхтением поднимаясь на ноги. – Как Корис очередную тайну подгорного народа вслух произносит, так я сразу и присаживаюсь. Потому что ноги подкашиваются!

– Какую еще тайну?

– Как какую?! Вот скажи, ну откуда тебе знать, что у нас в печах рудничный газ горит? Откуда?! А?! Друг Корис, признайся как на духу. Кто тебе проговорился?

– Да никто, – от души рассмеялся я. – Ведь это же с первого взгляда понятно – синее пламя, горит без дыма. Что это еще может быть кроме газа?

– М-м-м… – выдавил Койн, вцепившись обеими руками в свою многострадальную бороду и так зыркая по сторонам, словно мы стояли на оживленной городской площади. – И правда, друг Корис, что кроме газа-то? Ну, поговорили о печах, да и ладно будет. А доспехи ниргалов перековать возможности нету. Как только уголь сыщем, так сразу сделаем. А пока никак.

– Да понял уже, – с сожалением вздохнул я. – Делать нечего, придется подождать. Тогда вот что – до сумерек пока еще далеко, давайте-ка делом займемся. Древин, на крышу пристройки вы заплату наложили, так пока и ладно будет. Всех мужчин с завтрашнего утра я хочу видеть на рубке деревьев. Все, что может гореть и давать тепло, надо перетащить внутрь поселения. Ясно?

– Ясно, господин! Вот только крышу мы на скорую руку залатали. Одна видимость, а не работа.

– Тоже мне удивил, – фыркнул оклемавшийся после нервного потрясения Койн. – Да вся пристройка – это одна большая видимость, а не работа! Я поначалу, как сюда попал, подумал, что вы там свиней держите.