Интернет создает виртуальность нового типа, которая максимальным образом индивидуализирована (демассифицирована) как по получению информации, как по ее поиску, так и по ее восприятию, поскольку, подобно книге, дает возможность дополнения ее в соответствии со своими стереотипами. Книжного героя, в отличие от героя кино или телевидения, получатель информации мог визуализировать так, как хотел сам. Интернет снова повторяет этот опыт, только на других уровнях.

Терроризм максимальным образом воспользовался возможностями этого нового типа виртуализации действительности, где, кстати, в области рекрутирования новых бойцов вовсю эксплуатируется вариант использования «мягкой силы». Веб-сайты террористических организаций сориентированы на три вида аудитории: существующие и потенциальные сторонники, международное общественное мнение, население вражеских стран [1 7].

Интересны данные по распределению оптимистов / пессимистов среди аудитории российского Интернета. В этом случае оптимисты составляют 68 %, в то время как среди всего населения только 27 % [18. – С. 39]. Это важная характеристика, поскольку, как правило, оптимист сам строит свою жизнь, а не ждет помощи со стороны. И одновременно можно считать, что перед нами две разные картины мира. Значит, картина мира пользователя Интернета более оптимистична.

Кстати, специфическая роль «Аль-Джазиры» зиждется на новых именно для арабского мира возможностях другого средства – телевидения. Идеологический подтекст функционирования этого спутникового канала можно увидеть в интервью с создателем документального фильма о канале Дж. Нуджемом [19, 20]. «Аль-Джазира» подается как единственное средство информации, которое смотрит каждый в арабском мире, которым гордится каждый араб. Это что касается ее распространенности. Что же касается картины мира, присутствующей там, то она задается как «последняя существующая база арабского национализма».

При этом и сама «Аль-Джазира» подвергается давлению со стороны США: госсекретарь Колин Пауэлл обратился к правительству Катара по поводу этого спутникового канала [21]. США были возмущены решением Би-би-си показать кадры, прежде показанные каналом, с американским военнопленным. Все это проходит на фоне скандала с фотографиями, где американские солдаты явно пытают иракских солдат. Reuters процитировали одного из редакторов арабской газеты, который сказал: «Освободители хуже, чем диктаторы» [22].

Образование и культура создают долговременные картины мира, СМИ работают над кратковременными. Они дают интерпретации сегодняшним событиям, в то время как образование и культура работают на уровне метаправил, которые и позволяют давать подобные интерпретации. Образование и культура – это виртуальное пространство, СМИ – информационное.

В кризисных ситуациях скорость интерпретаций должна совпадать или даже опережать скорость реальных трансформаций. Как правило, происходит наоборот: образуется запаздывание, в результате чего изменение реальной среды идет быстрее изменения информационной, то есть порождения интерпретаций по поводу происходящих трансформаций. Создаваемый разрыв в скоростях заполняют слухи, порождение которых всегда активизируется в подобные периоды.

Д. Ронфельдт в свое время предложил типологию нестабильности, включающую три типа [23]:

• спорадическая нестабильность, когда беспорядки возникают в ответ на текущие события, но остаются относительно изолированными и не представляют опасности для политической системы;

• системная нестабильность, когда беспорядки распространяются, расшатывая основы правящих институтов, что может приводить к коллапсу, конституционному кризису, военному путчу;

• эволюционная нестабильность, когда общество не может перейти к новой системе, когда оно фиксируется на существующем состоянии, застряв на процессе перехода.

Каждый из этих типов нестабильности должен теоретически опираться на свой вариант виртуальности. Например, бывший Советский Союз встречался со случаями спорадической нестабильности, что было с волнениями в Новочеркасске, и эта виртуальность была ответом на нехватку продовольствия, что было направлено против властей местного уровня. Системная нестабильность, введенная или подхваченная перестройкой, создала виртуальность, полностью конфликтующую с доминирующей на тот момент, где все главные символические ценности были полностью перечеркнуты. Это естественно привело к полностью иной системе власти. Эволюционная нестабильность характерна для сегодняшних состояний Украины и в меньшей степени России, когда общество пытается выйти на новое состояние. В этом случае конфликт двух виртуальностей, доминирующей и оппозиционной, совершается в основном в виртуальной же плоскости.

Нестабильность является материальным выражением конфликта в виртуальном пространстве. Сильный игрок сначала меняет доминирование в виртуальном пространстве, затем переходит к пространству реальности. Процесс этого перехода от одного доминирования к другому и сопровождается разного уровня беспорядками, что продемонстрировало, среди прочих, развитие событий в Чехословакии, Румынии и Китае.

Суммарно модель успешного воздействия в этих случаях, а также в ряде других, включая распад бывшего Советского Союза и Грузию-2003, состоит из таких компонентов:

• наличие интенсивных информационных потоков внутри страны;

• поддержка этих потоков международными, которые в ряде случаев создают как давление на власть, так и заменяют по воздействию внутренние информационные потоки, когда тем чинятся препятствия;

• постепенный отказ власти от продолжения борьбы, сделанный то ли под международным давлением, то ли за счет сегментации власти на тех, кто готов и кто не готов поддерживать социальные изменения;

• активная, энергичная политическая сила внутри страны, как правило, ресурсно поддерживаемая извне, которая пытается вступить в резонанс со всем обществом;