• продержать состояние протеста как можно дольше;

• вовлечь в него как можно больше людей.

Газета Le Nouvel Observateur [26] и Guardian [27] опубликовали наиболее полные организационные «отчеты» о том, как делались цветные революции, что позволяет строить, опираясь на них, соответствующие схемы контрдействий.

Здесь предлагаются конкретные типы завлечения властей в ловушку, которые опираются на современные технологии: «На манифестации, которая обещает закончиться столкновениями, поставьте в первые ряды молодых девушек в белых блузках. И ждите атаки полиции. Эффект гарантирован: после нескольких ударов на белых блузках будет немного крови (или много, к несчастью). И получатся превосходные кадры, которые обойдут экраны всего мира… И режим будет дискредитирован» [26].

Сама революция начинает протекать по очень детализированному сценарию, в рамках которого продуманы многие виды действий. Например, предлагается следующее построение кампании:

• этап первый – создать группу молодежи, которая станет инструментом революции;

• этап второй – запустить эту новую «марку»;

• этап третий – найти финансирование, что сделать можно только за границей;

• этап четвертый – набрать максимум активистов;

• этап пятый – начать одновременно две кампании, скрывая, что они идут из одного источника. Цель первой – выборы, цель второй – разоблачение режима;

• этап шестой – совершать эффектные действия на улицах без применения насилия;

• этап седьмой – обеспечить сохранение группы, например, путем создания не единоличного, а коллегиального руководства;

• этап восьмой – научиться управлять страхом.

Имена и «Кмары», и «Поры» соответствуют требованиям «раскрутки»: «Имя революционной группы должно быть коротким, не больше двух слогов, легко запоминающимся, как Levi's или Соса, и сильным, как слоган. Это будет подпись, «марка» революции».

В этой модели революции как-то сразу падает доля стихийного и непредсказуемого, строится конструкция, которая ведет к намеченному результату, в рамках которой расписаны все роли.

Одновременно требуется реализовывать массу бытовых вещей. Газета Guardian приводит слова Романа Бессмертного: «На площади были не только красивые веши, которые вы видели по телевидению. Было почти 300 туалетов, которые каждый день надо было чистить. Надо было кормить людей. Каждый день мы предоставляли 5 тыс. тонн каши и 10 тыс. буханок хлеба. Надо было дать людям возможность согреться. Каждый день нам требовалось около 200 баллонов, один-два обогревателя на палатку, спальные мешки. Каждый день мы вывозили 11 грузовиков мусора» [27].

Кстати, ни до этого, ни после этого Киев не имеет системы общественных туалетов, которые появились в городе только на момент революции.

Для случая организации митинга в центре Киева Роман Бессмертный подчеркивал: «Мы знали, что если мы распространим в Киеве полмиллиона приглашений, придет 8 тысяч человек. Если радиостанции диапазона FM в течение недели будут передавать объявление сто раз в день – придет 200 тысяч. И если мы привлечем 35 тысяч человек из регионов и добавим киевлян, на площади будет как минимум 100 тысяч. Цифры были приблизительными, мы вывели их исходя из опыта» [27].

Из всего этого можно увидеть, что революция имеет идеологическую составляющую, но также и организационную и материальную. Выигрыш возможен при одновременном выигрыше по всем трем фронтам. Чисто идеологической составляющей, хотя именно она стоит у всех перед глазами, никогда не будет достаточно.

Время перемен всегда существует: любая система требует обновления. Революция просто является слишком быстрым и часто неконтролируемым процессом, который может привести к непредсказуемым последствиям, когда к власти приходят те, кто неспособен вести страну дальше. Потенциальная неадекватность возможных революционных действий и заставляет думать о разработке и наработке того, что, вероятно, и следует именовать контрреволюционными стратегиями. И, как справедливо заметил один из глав администрации Белого дома, «нельзя придумать систему кризисного менеджмента, когда кризис сваливается вам на голову» [28.
– С. 69]. Аналог этого высказывания: готовь сани летом…

ВИРТУАДЬНЫЕ ОБЪЕКТЫ активно используются человечеством для целей стабилизации социальной системы. Христианство, как и любая другая религия, компенсирует неадекватность социального настоящего разного рода виртуальными конструкциями (например, вознаграждением в загробном царстве). Возникшая сегодня теория менеджмента террора (terror management theory) пытается определить механизмы, которые позволяют человеку сохранять осмысленное существование в очень сложном мире, поскольку человек, в отличие от животных, может смотреть и в будущее.

Теория менеджмента террора Дж. Гринберга и других видит основной источник тревоги у человека в страхе смерти, который может занижаться путем подключения либо к модели мира, свойственной данной культуре, либо к высокой самооценке, что блокирует мысли о смерти. Эксперименты демонстрируют, что люди, обладающие высокой самооценкой, менее болезненно реагируют на раздражители, связанные со смертью. Напоминание людям об их смертности должно в ответ порождать потребность в самооценке и подключении к культурной модели мира.