Чандра смотрела на нее, будто забыла, что Кейт занималась гематологическими исследованиями.

– И что? Кейт старалась говорить не слишком резко.

– Так вы наблюдаете эту же самую формацию синк-тии?

Чандра помотала головой.

– Я помогала внедрять лечение ВИЧ-инфицированных инъекциями рекомбинантного растворимого протеина антигенного маркера, чтобы приостановить на этом этапе развитие болезни за счет замедления формации синктии. Но в случае с вирусом Д это не сработает.

У Кейт екнуло сердце.

– Почему?

– Фермент интегразы вируса Д не переносит вторгающуюся транскрибированную ДНК, как мы привыкли наблюдать в подобных случаях.

Сквозь пластик на Кейт глядели очень умные и очень яркие глаза Чандры.

– Каково соотношение? – спросила Кейт. Если оно слишком мало, то шансов клонировать искусственный вирус Д остается совсем немного.

– Из первой сотни проверенных проб, – в голосе Чандры появилось напряжение, – мы определяем инфекцию с вероятностью девяносто восемь и девять десятых процента.

Кейт будто получила удар под дых. Убедившись, что стойка позади нее пуста, она присела.

– Девяносто восемь и девять десятых?

– По самым скромным подсчетам.

Кейт покачала головой. СПИД, чтобы убить человека, достаточно инфицировать один из тысячи или десяти тысяч лейкоцитов. Вирус Д оказался настолько стойким, что перепрограммировал почти все клетки организма хозяина в течение считанных часов после заражения.

– А цитотоксичность? – спросила Кейт. Столь стремительное и всеобъемлющее заражение клеточного ядра должно иметь ужасные побочные эффекты.

Чандра пожала плечами.

– С точки зрения микробиологии… ноль. Конечно, процесс переноса и трансфекции требует массу энергии… что вы и подтвердили, выявив повышение температуры тела ребенка в ходе этого процесса. После поглощения крови и реконструкции ребенок представляет собой химико-генетический плавильный тигель. Но фактически все происходит в основном за несколько часов, хотя, судя по нашим предварительным исследованиям, для окончательной генетической ассимиляции нужна примерно неделя.

Кейт показала рукой в перчатке на другие культуры.

– А образцы ВИЧ? Чандра моргнула.

– Поскольку нам хорошо знакома диагностика ВИЧ посредством вирусного детектирования, я использую этот способ для вторичной проверки. Мы берем кровь больного – пардон, кровь Джошуа – и культивируем ее совместно с матрицами комбинированного иммунодефицита и СПИД, используя клеточную цепочку или обычные лимфоциты антигенного маркера, стимулированные фитогемагглютинином и интерлейкином-2. С вирусом иммунодефицита мы делаем пробу по некоторым культурам на ревертазу, на присутствие антигена р24. Потом мы все это перепроверяем с культурами комбинированного иммунодефицита и культурами Джошуа, сделанными в это же время.

– Каковы результаты?

– В культурах вируса Д ревертаза вполне просматривается, хотя, как я говорила, без цитотоксичности. Анализ на антиген р24 с вирусом Д не срабатывает, что очень обидно, потому что у больных с ВИЧ антиген иногда можно обнаружить прямо в образце крови с помощью ферментного иммуносорбентного анализа.

Кейт кивнула. Она тоже надеялась на то, что этот относительно простой способ будет для них доступен.

Как бы для того, чтобы успокоить Кейт, Чандра торопливо продолжила:

– Мы еще не отказались от предположения, что вирус Д создает антитело Д, даже при том что результаты инфекции скорее иммуновосстанавливающие, чем имму-ноподавляющие. Это антитело мы должны вам предоставить сегодня или завтра.

Кейт оглянулась на десяток техников, работавших во внешней лаборатории. Хотя по сравнению с внутренней лабораторией класса VI там стояла жара, все техники работали в халатах, масках, матерчатых бахилах и резиновых перчатках. Кейт знала, что лаборатория полностью герметична, причем давление в ее помещении ниже, чем во всем здании. Если вдруг возникнет утечка, то воздух пойдет внутрь. Последствия нетрудно представить…

– Какими методиками вы пользуетесь для выделения антитела? – спросила Кейт.

– Самыми обычными – иммунологическим анализом, западным высевом, иммунофлюоресценцией, радио-иммунопреципитацией

Голос Чандры выдавал ее желание поскорее вернуться к работе.

– Отлично, – сухо подытожила Кейт. – С этого момента я хотела бы получать ежедневные доклады… Можете взять Кэлвина, чтобы он ходил за вами и печатал, если хотите, – быстро добавила она, пытаясь сразу отсечь возможные возражения. – Но работа Боба по абсорбции крови и мои исследования гемоглобина будут напрямую зависеть от ваших успехов. Поэтому нам и нужна самая оперативная информация. А еще я хотела бы, чтобы вы делали мне устные получасовые сообщения по понедельникам или субботам.