Очень неприятная история. Замминистра — человек самостоятельный, непростой, но ведь свой, работает в команде. Понятно, заигрался, но ведь не для себя же! И ниточки потянуться, прежде всего, к министру обороны, Гарику Баранову. Свои же ребята, а мы своих не бросаем…

Виктор Сергеевич несколько раз прерывал Колушевского и задавал уточняющие вопросы. Аркадий Львович отвечал кратко и четко, заглядывая иногда в толстый блокнот.

Внезапно Колушевский замолчал.

— У вас все? — спросил Виктор Сергеевич.

— Никак нет, — хотя Колушевский никогда не служил в армии, военные обороты в его речи мелькали довольно часто, — еще вот…

Аркадий Львович раскрыл объемную папку, достал оттуда несколько листков бумаги и через стол протянул Загорскому. Виктор Сергеевич быстро пробежал глазами. Этого только не хватало! Некий автор, несомненно, яркий и даже талантливый, написал несколько заметок, касающихся бурной деятельности на поле благотворительности Анечки Баренцевой — умницы, красавицы и очень способной девочки. Нет, прямых намеков на их связь не было, но весь смысл написанного сводился к тому, что не случайно юная студентка, без году неделя приехавшая в столицу из Рязани, получила в управление огромные средства. Отдельно автор прошелся по расходам фонда и образу жизни его руководительницы, причем сделал это очень убедительно и занимательно. Талантливый сукин сын… или сукина дочь?

Ну, надо же! Только вчера Анечка каким-то образом связалась по телефону с супругой, Риммой Владимировной, и между ними состоялся долгий и нелицеприятный разговор. Как обычно в таких ситуациях последствия сказались главным образом на Викторе Сергеевиче, которому все это было совсем ни к чему, особенно сейчас. И так проблем выше головы, президент уже выказал свое неудовольствие положением дел с выполнением поручений…

Виктор Сергеевич, механически рисовавший на листке бумаги во время доклада Колушевского, наконец, обратил внимание на свои художества. Он неосознанно изобразил в левой части несколько пятиконечных звезд разного размера, а в правой — десяток крестов, от простенького плюсика до египетского анка. Виктор Сергеевич отбросил ручку и с раздражением спросил:

— Это что?

— Статья, — спокойно ответил Колушевский.

— Это как раз понятно. Откуда?

— С утра гуляет по сети.

— По сети, значит… И кто автор?

— Выясняем. На девяносто процентов — художество Рудакова.

— Рудаков? Этот… — тут Виктор Сергеевич, не удержавшись, добавил, против своих правил, сочное непечатное выражение, — он еще и статейки пишет?

— Да. Похожее уже проходило, естественно с другим содержанием. Ребята работают, точное авторство установим за пару часов.

— Много читают?

— Вовсю. Самая цитируемая публикация.

Виктор Сергеевич наклонился вперед и забарабанил пальцами по столу, как всегда делал в минуты сильного душевного волнения. Взгляд его сразу же стал жестко-колючим.

— Разберитесь с этим. И поскорее.

Аркадий Львович аккуратно сложил бумаги в папку.

— Разрешите идти?

— Минуту.

Виктор Сергеевич вызвал по селектору референта.

— Слушаю, — немедленно отозвался в динамике подчеркнуто-официальный голос.

— Личные вызовы были?

— Так точно. Восемь звонков от Риммы Владимировны и два от Анны Михайловны.

Началось! Сегодня вечером предстоят минимум два неприятных разговора. Можно, конечно, сказаться занятым и остаться на работе или отправиться в служебную резиденцию, тем более, что график, действительно, весьма насыщенный, но Виктор Сергеевич, как человек сильный и волевой, считал унизительным скрываться. Ситуация складывалась досадная, несправедливая и потому вдвойне обидная. Этот самый Рудаков уже выпустил несколько ехидных заметок, но все же не переходил грани, отделяющей жесткую критику от личного оскорбления.

Виктор Сергеевич отключил селектор и решительно заявил Колушевскому:

— Разберитесь.

Аркадий Львович, внимательно наблюдавший за начальником, кивнул и ответил очень серьезно:

— Будьте покойны, непременно разберемся.

Посыпавшиеся со всех сторон неприятности и ужасное самочувствие наложили отпечаток на весь день. Временами боль вступала в затылок с такой силой, что перед глазами колыхалась желтая пелена, а желудок скручивали сухие спазмы, оставляя во рту отвратительный кислый привкус. Сопровождавший Виктора Сергеевича пресс-секретарь администрации сразу заметил сумрачно-подавленное состояние руководителя и даже рискнул предложить пересмотреть рабочий график. Загорский ответил резким отказом, о чем вскоре пожалел.

На показательном круглом столе с молодыми активистами он чуть ли не первый раз в жизни запутался в словах и не смог правильно произнести название известной молодежной организации. После такого конфуза Виктор Сергеевич резко прервал выступление и дальше мрачно слушал бодрые речи будущих политиков. Мероприятие закончилось, и он, не прощаясь, вышел из зала, охрана ловко отсекла желающих пообщаться энтузиастов, а опытный пресс-секретарь побежал к телевизионщикам давать указания по облагораживанию эфирной картинки.