(т.е. США) отказывается в нём участвовать. Кроме того, в случае, если

120 Adrйani J., op.cit. P. 995.

121 Ministиre Franзais de la Dйfence. Les leзons de Kosovo.
– P. : Мinistиre de la Dйfence, 1999.

122 Еtat-Unis/ Europe : rйinventer l’Alliance / Sous la dir. De J.Beltran et F.Bozo.
– P. : IFRI, 2001.

246

операция затрагивает других членов Альянса, не являющихся членами ЕС

(например, Турции), их интересы должны быть учтены. Если США добились

признания, что вмешательство ЕС предусматривается только в тех случаях, когда Альянс отказывается участвовать в операции, то Греция отказалась

согласиться на обязательные консультации с Турцией, поскольку это

затрагивало её интересы в двух взрывоопасных точках: на Балканах и на

Кипре. Главное, что должно было успокоить США, это отказ европейцев от

создания стратегического Генерального штаба. Генеральный штаб ЕС, основанный благодаря Хельсинкской декларации 1999 г. и решениям саммита

ЕС в Ницце (2000 г.), стал главным органом военной экспертизы и связи

между Военным комитетом ЕС и военными силами, имеющимися в

распоряжении Сообщества123. Руководство операциями должно было

поручаться, в зависимости от обстоятельств, или Генеральному штабу НАТО

(SHAPE), или национальным штабам стран ЕС. Таким образом, США

избежали риска создания европейской командной структуры, параллельной

существующей в НАТО.

Разумный компромисс был достигнут благодаря британской

дипломатии, но ей ближе были интересы партнёрства с США. Разногласия

между двумя европейскими странами проявились, в частности, в Ницце.

Ж.Ширак считал, что eвропейские силы быстрого реагирования должны

предназначаться для действий, независимых от НАТО. Т.Блэр настаивал, чтобы они действовали в согласии с НАТО.

В то же время, успехи строительства европейской оборонной

идентичности не означали преодоления глубоких и сущностных разногласий

по этому поводу внутри ЕС. После Сен-Мало европейцы предпочитали

двигаться вперёд, не давая ответа на важный вопрос о том, что на самом деле

объединяет их в области единой обороны. Французские аналитики

123 Rapport de la Prйsidence au Conseil Europйen de Nice. Annexe III // www.europa.eu.int.

247

констатируют, что практически каждая страна ЕС видит сочетание

автономности и атлантизма по-своему124.

Новые факторы европейской безопасности, проявившиеся после

событий 11 сентября 2002 г., заставили задуматься о достижениях

европейской обороны. Несмотря на то, что трагические дни той осени были

отмечены эмоциональными проявлениями самой тесной атлантической

солидарности, в последующие месяцы стали проявляться евро-американские и

особенно франко-американские разногласия по вопросам безопасности.

Французское руководство было уязвлено скептическими отзывами Дж.Буша

возможностях европейцев в сфере безопасности, пренебрежительным отказом

США от военной помощи Франции в Афганистане, а также предпочтением, которое они отдавали «коалициям по (их) выбору», поскольку Франция вряд

ли могла оказаться в числе избранных. В свою очередь, Франция и другие

страны ЕС не были согласны с политикой США в ближневосточном

конфликте. Европейцы считали неправильным ставить знак равенства между

антитеррористической борьбой и жестокими репрессиями правительства

Шарона против палестинцев. В итоге в начале 2002 г. создалось впечатление о

растущих евро-американских разногласиях не столько по поводу целей и

интересов, сколько по поводу концепции международной жизни. Главным

ответом стран ЕС на возрастание угрозы со стороны международного

терроризма стали меры не военного, а в основном полицейского и

юридического характера. Во главе европейской оппозиции силовому курсу

США естественным образом встала Франция. Во-первых, только Франция с

её доктриной обороны по всем азимутам и претензиями на глобальную роль

выдавалась из общего ряда континентальных стран НАТО, привыкших к

войнам на своей или соседней территории и специализировавшихся внутри