– Что ты? – воскликнул мальчик.

– Мария, перестань, – сказала сестра.

– Думают, замучили Его до смерти, а Он жив…

– Пойдем, там все выясним. Нечего верить слухам, да еще из десятых уст.

– Теперь как раз нельзя отлучаться. В случае чего – куда Ему идти? Он же сюда пойдет. Пришел, а нас дома нет.

– Мария, бедная моя, ты послушай себя, что ты говоришь. Он три часа висел на кресте. Потом специально проверяли, что Он умер!

– Ты иди. Все узнай там и мне расскажешь. А я пойду. Привести хоть в порядок дом. Разгром такой… Сынок, ты помоги мне, чтобы побыстрее.

– Я есть хочу.

– Говорят тебе, помоги! Растормозись немножко, – сказала сестра.

Вошел старший, сводный брат Иисуса.

– Здравствуй, Мария, – сказал он и почтительно поцеловал Марию.

– Ты слышал? Иисуса не нашли в гробнице.

– Путаница какая-то. Но вы пока молчите. Если что спросят, ничего не знаем.

– Что ты всех пугаешь? Все время пугает. Сам трясется, хочет, чтобы все тряслись! Зачем тогда пришел сюда? – возмутилась сестра.

– Я пришел только дать совет. А ваше дело – принять к сведению или наплевать. Как обычно вы и делаете. Но тогда смотрите сами.

– Он правильно говорит. Сейчас главное – молчать. Потом наговоримся, когда Он объявится, – сказала Мария.

– Кто объявится?

– Помолчи, Мария, – сказала сестра.

– Секреты, – сказал старший брат. – Но потом ко мне не бегите. Мария, сядь и послушай. И вы послушайте. Сейчас тут за дверью стоит один человек. Римлянин. Крупнейший меценат, путешественник, знаток восточных языков.

– Не слишком ли много достоинств, – съязвила сестра.

– Он просит привести его сюда. Просто познакомиться с семьей. Иисуса он почитает и сам возмущен этой бессмысленной казнью. Словом, это мой добрый знакомый и в каком-то смысле даже друг.

– Интересно, как ты с ним подружился. Поставлял женщин? Или продавал сувениры?

– Ты нехорошо говоришь, сестра. Она так не думает.

– Почему, так и думаю.

– Словом, человек ждет за дверью. Специально сюда ехал, что же, отправим его обратно? Или все-таки разрешим зайти? – настаивал старший брат.

– Позови его. Действительно, сколько времени держим человека за дверью, – сказала Мария.

– Hо условие: никаких споров, никаких намеков. Это может плохо кончиться для всех. Все-таки человек из Рима.

– Добрый друг донесет властям, – не удержалась сестра.

– Вот это я как раз имел в виду, такие разговорчики.

– Мам, а поесть когда? – жалобно сказал мальчик.

– Уйдет, тогда поешь.

Он отворил дверь, позвал:

– Прошу вас. Немного врасплох, но ничего, ничего…

Вошел римлянин. Это был человек средних лет, мужественного облика, в светлых одеждах.

– Это его брат, это – мать, это – ее сестра… Познакомьтесь: это наш гость из Рима.

– Благодарю вас за то, что вы согласились меня принять. Прошу прощения, что я явился к вам в такой момент.

– Виновата, вы случайно не слышали, что там? – спросила Мария римлянина.

– В общем, все это потом, Мария, потом, – сказал старший брат. И, обращаясь к римлянину, продолжал: – Вот это был, по существу, Его уголок. Здесь полка, которую Он собственноручно выпилил. Довольно интересный узор, несколько национальный, может быть… На чердаке сохранилась кроватка, в которой Он спал в детстве, можно подняться, посмотреть.

– Не суетись, – сказала Мария.

– В чем дело? Что опять не так?

– Ты забыла, наш гость – римлянин. Почему же не посуетиться перед ним? – сказала сестра.

– Я, кажется, просил.

– Ничего, это естественно. Но если бы вы меня узнали поближе, ваша неприязнь, надеюсь, уменьшилась бы, – сказал римлянин.

– Не люблю об этом рассуждать, но мне непонятно вот это оголтелое неприятие всего чужеземного.

– Особенно римского, – съязвила сестра.

– Рим – это Рим.

– А весь остальной мир создан для его удовольствия.

– Я просил…

– А половина римских императоров были негодяи! И у каждого руки по локоть в крови!

– Если тебе жизнь не дорога – продолжай.

– Быть осужденной за учение Иисуса – для меня только радость. «Вас будут ненавидеть! За одно только имя мое!» Вот что Он сказал!

– А я тебе другие слова Его напомню: «Всякая власть – от кого она? От Бога!»

– Не говорил Он этого! Ты сейчас придумал! Теперь начнут придумывать, потому что Он уже никому не может ответить!

– Ваша сестра, Мария, мне кажется ближе к истине, – сказал римлянин.