Сообщая об этом, начальник порта, как бы оправдываясь, сказал:

— У нас тоже катер наготове. Но ведь наш порт совсем открыт, не то что у других. В бухте волны как в открытом море…

Все сразу загалдели. Каждый делал свои прогнозы, что-то предлагал, с кем-то спорил. Женщины еще сильнее стали причитать и плакать.

— Зачем вы их хороните прежде времени? — успокаивал женщин Таруси. — Если Рахмуни с ними, будут они живы-здоровы. Уж поверьте, Рахмуни опытный моряк. Всю жизнь провел на море. Ну а буря долго продолжаться ведь не может. Скоро стихнет, и к утру они вернутся.

— Как же они вернутся? — всхлипывая, спросила с недоверием пожилая женщина. — Вон волные какие — выше гор!

— Ничего, бывают волны и повыше. Но моряки их не страшатся. Рассекают эти горы — только брызги летят. И всегда почти выходят победителями. Вернутся с победою и на этот раз. Так что не надо оплакивать их раньше времени. Идите по домам и ложитесь спать. Утро вечера мудренее.

Таруси поднял галаза вверх, будто стараясь убедиться в неизбежном и близком просветлении. Но небо по-прежнему было сплошь затянуто тучами. Нигде ни звездочки. Нескончаемо моросил дождь, который смешивался в воздухе с мелкими солеными брызгами разбивавшихся о пирс волн. Даже не верилось, что днем еще так ярко светило солнце и небо было голубым. Да, февраль поистине самый коварный месяц!

В это время огромная волна с грохотом обрушилась на пирс и окатила холодными потоками воды стоявших на набережной людей. Таруси посоветовал женщинам и детям побыстрее уйти с пирса. Те и сами уже поспешили ретироваться, чтобы их не достала другая, более проворная волна.

Таруси подошел к группе моряков, окруживших начальника порта.

— Медлить, начальник, больше нельзя! Если катер наготове, надо быстрее его отправлять, нечего волыниться, — вмешался в их разговор Таруси. — Ветер западный, не скоро, видно, стихнет. Он будет все дальше относить судно Рахмуни. Сами они долго продержаться не смогут.

— Я с тобой согласен, — ответил начальник, — но ты разве не видишь, какие волны в порту? Катеру и отчалить даже трудно…

— Но ведь в море гибнут люди! Нельзя же их оставлять там одних! — горячился Таруси.

— Подождем еще немного… Аллах милостив!..

— Что ждать — потеряем драгоценное время! Потом не нагонишь. Рахмуни ушел, наверное, за султанкой далеко в море. Ветер все дальше относит его на восток. Сколько Рахмуни продержится — кто знает. Но во всяком случае, всему есть предел.

— Правильно говорит Таруси!

— Надо быстрее посылать катер! — раздались голоса моряков, поддерживавших Таруси.

Начальник порта оказался в кольце моряков, которые все настойчивее наседали на него со всех сторон. Надо было принимать решение, находить какой-то выход.

— Ладно, я согласен отправить катер, — уступил наконец начальник порта. — Но ведь катер один не пойдет. Надо подобрать команду и того, кто его поведет.

Наступило неловкое молчание. Кто осмелится взять на себя такую ответственность? Одно дело — советовать, предлагать, другое дело — самому сейчас выйти в море. И других не спасешь, и сам можешь с жизнью расстаться.

— Я согласен, начальник, повести катер! — нарушил тягостную тишину Таруси.

Не успели моряки опомниться, как тут же в середину кружка протиснулся стоявший поодаль Ахмад.

— Я пойду с Таруси! — сказал он.

— И я!

— Я тоже иду с Таруси! — отозвались сразу еще двое моряков.

Через некоторое время нашелся и четвертый доброволец.

Жена Рахмуни, воздев руки к небу, стала молиться:

— Аллах великий и всемогущий, сохрани им всем жизнь! Помоги им в море! Не покидай их одних в беде! Будь милосерден к ним!

— Аллах милосердный, помоги! Не отвернись от них в беде! — подхватили молитву на все голоса женщины, бросившиеся благословлять Таруси и его спутников.

Чтобы окончательно отрезать все еще колебавшемуся начальнику путь к отступлению, Таруси тут же отдал морякам команду:

— А ну, ребята, поторапливайтесь. Нам каждая минута дорога. Давайте канаты, веревки, спасательные круги! Кладите цепь! Тащите сюда якорь!

В это время здоровущая волна перекатилась через пирс и, обдавая брызгами людей, невольно попятившихся назад к стене портового здания, десятками ручьев растеклась по набережной, а затем как бы нехотя стала возвращаться назад, в море.

— Крепите катер! — скомандовал Таруси. — Держите крепче! Отталкивайте шестами, чтобы не ударился о пирс!

— Где фонарь? — закричал Ахмад. — Ничего не видно! Надо посветить. В темноте и каната не нащупаешь.

— Эй вы, не забывайте, сейчас — война. Зажигать огни запрещено, — робко напомнил начальник порта и тут же отскочил назад, почувствовав приближение очередной волны. — Слышали, вчера немецкая подводная лодка подошла к Бейруту и чуть не потопила стоявший там греческий пароход? — для большей весомости своего предостережения добавил начальник порта.