– А чем ты любишь заниматься с друзьями? – спросила я после этого, и он рассказал о футболе и других играх, которые ему нравятся.

Мне показалось, что директор и учительница начали нервничать. Ведь мы собрались для того, чтобы обсудить проблемы Стефана, а не его успехи и увлечения. Пора было поговорить о деле.

– Я слышала, что у тебя с товарищами не все бывает гладко. Это правда?

– Да, – ответил Стефан.

– Так что там у вас происходит на переменах? – продолжала я.

– Мы деремся, потому что если кто-то меня злит, я его бью.

– Тогда, наверное, я тебя понимаю, потому что дерутся обычно не от хорошей жизни. Но скажи мне, пожалуйста, что ты можешь научиться делать, чтобы не лезть в драку?

– Я могу научиться контролировать себя и держать руки сцепленными за спиной, – ответил Стефан.

Я не могла поверить своим ушам. Он ответил так, как будто сам изучал методику освоения навыков.

– Мне кажется, это нелегко – сдержаться и сцепить руки за спиной, когда разозлишься. Хочешь, чтобы твоя учительница и товарищи помогали тебе не забывать поступать именно так?

Стефан согласно кивнул.

– И как, на твой взгляд, они должны будут это делать? – спросила я у него.

Стефан задумался, но так ничего и не придумал.

– У меня есть предложение, – сказала я. – Начиная с завтрашнего дня ты будешь тренироваться контролировать себя и держать руки за спиной. В конце каждого дня вы будете обсуждать с учительницей все, что произошло за этот день. Если у тебя будет получаться целый день держать руки за спиной, вы обсудите, как тебе это удалось. Если же ты сорвешься, то вы обсудите с ней, как добиться того, чтобы на следующий день такого не было. Что скажешь?

Стефану понравилось то, что я предложила, учительница осторожно кивнула. Кроме того, я предложила, чтобы она как-то отмечала каждую перемену, когда Стефану удастся избежать драк.

– А если у тебя получится не драться целых три недели подряд, то что бы ты хотел за это получить? – спросила я у Стефана.

– “Киндер-сюрприз!” – с восторгом ответил Стефан.

– По-моему, хорошая идея, – согласилась я. – Давай я вернусь через две недели и встречусь с тобой здесь, и ты расскажешь мне, что у тебя получилось. Пожмем друг другу руки в честь нашего договора?

Стефан пожал руки всем присутствующим, и на этом встреча завершилась. Я задержалась ненадолго, чтобы поговорить с учительницей. Она сказала, что будет следовать плану, но сомневалась в том, что он сработает. Я пообещала на следующий день позвонить в школу, чтобы узнать, как идут дела у Стефана.

Когда я позвонила, учительница радостно сообщила мне, что Стефан ведет себя, как ангел! Он получил две положительные отметки в свою рабочую тетрадь, и все просто удивляются тому, насколько лучше он стал себя вести.

Спустя две недели я пришла в школу и узнала, что учительница действительно каждый день проводила личные встречи со Стефаном, и он получил плюсы за 95 % всех перемен за это время. Если на какой-то перемене ему не удавалось сдержаться, Стефан с учительницей говорили не о том, что он не смог совладать с собой, а о том, что нужно сделать на следующей перемене, чтобы это не повторилось. Учительница также выяснила, что зачинщиком драк не всегда оказывался Стефан и что некоторые мальчики намеренно провоцировали его.

Я столкнулась в коридоре и с самим Стефаном. Он подбежал ко мне с радостной улыбкой.

– Привет, Стефан, – поздоровалась я. – Ну-ка, расскажи мне, как у тебя дела?

– У меня неплохо получается, – гордо ответил он.

– Это здорово! – сказала я. – И как же тебе это удается?

– Я держу себя в руках, а руки – за спиной, – объяснил он, а потом рассказал мне, как одна девочка стукнула его по руке, а он не дал ей сдачи. Он просто ушел. Еще он сказал, что ему очень помогают ежедневные разговоры с учительницей. Я предложила Стефану получить грамоту за то, что он научился так хорошо контролировать себя, но ему не понравилась эта мысль. Он хотел “киндер-сюрприз”, который в конце концов и получил».

Лиза Бреннан, консультант Центра детской психиатрии в Дублине, рассказала мне такую историю:

«Мама привела к нам шестилетнего Марка по совету учительницы через четыре недели после того, как он пошел в подготовительный класс. У него были серьезные поведенческие проблемы в школе и дома. С Марком уже работали до этого специалисты социальных, психиатрических и воспитательных служб, и за два года он прошел несколько корректирующих программ, включая модификацию поведения, терапию с участием родителей, групповую терапию и школьную программу вмешательства, и все это – без особого успеха. Согласно мнению детского психиатра, его проблемы подходили под описание так называемого “вызывающего оппозиционного расстройства”.