Он откинулся в кровати и закрыл глаза. В голове снова пульсировала боль. Вероятно, Питер Гиллам сумеет помочь. На него вся надежда. А пока голова у Смайли шла кругом и разболелась с новой силой.

Мендель привел в палату Питера Гиллама, улыбаясь во весь рот.

— Вот тот, кого ты хотел видеть.

Разговор ладился плохо, по крайней мере Гиллам чувствовал себя неуютно, не зная причин внезапной отставки Смайли и сознавая всю неуместность своего появления в его больничной палате. На Смайли была синяя казенная пижама, волосы беспорядочно торчали из-под повязки, а на левом виске все еще отчетливо виднелся огромный кровоподтек.

После особенно затянувшейся неловкой паузы Смайли сказал:

— Послушай, Питер. Мендель просветил тебя о том, что со мной случилось. Ты — настоящий эксперт в нашем деле. Можешь сказать, известна ли нам организация под названием «Представительство сталелитейной промышленности ГДР»?

— Известна. И они чисты, как только что выпавший снег, друг мой, если не считать внезапного и поспешного отъезда. В ней и работали-то, как говорится, всего трое, не считая собаки. Они обосновались где-то в Хэмпстеде. Поначалу никто не мог понять цели их появления в Лондоне, но за четыре года они провернули здесь неплохую работу.

— Каков был круг их интересов?

— Один Бог знает. Мне кажется, по прибытии они рассчитывали, что наша Торгово-промышленная палата поможет им найти нишу среди сплоченной группы европейских производителей стали, но наткнулись на противодействие. И тогда они переключились на более простые вещи вроде торговли станками и другой готовой продукцией, обмена опытом в сфере производства и промышленных технологий. То есть ничего общего с их первоначальными целями, но гораздо более невинная с виду деятельность.

— Кто их здесь представлял?

— О, всего двое специалистов. Герр Доктор Такой-то и герр Доктор Сякой-то. Пара девиц-секретарш. И номинальный руководитель представительства.

— Что за фигура?

— В точности не знаю. Но вроде бы какой-то бывший дипломат, чтобы вести переговоры и сглаживать углы. У нас есть на них досье. Наверное, смогу достать для тебя копии.

— Будь любезен, если это тебя не слишком затруднит.

— Не вижу большой проблемы.

После очередной паузы. Смайли попросил:

— Было бы очень полезно иметь фотографии. Сможешь принести?

— Да, конечно. — Гиллам в смущении избегал встречаться взглядом со Смайли. — Пойми, мы вообще мало что знаем о восточных немцах. Так, какие-то фрагменты данных, но в целом они для нас — загадка. Если они и проводят секретные операции здесь, то никогда не используют как «крышу» торговые представительства. Вот почему ты прав относительно того типа. Очень странно, если он действительно был здесь главным представителем сталелитейной промышленности.

— Вот, значит, как, — отозвался Смайли равнодушно.

— Как же они работают? — спросил Мендель.

— Очень трудно обобщать на основе лишь нескольких отдельных случаев, о которых нам доподлинно известно. У меня сложилось впечатление, что они руководят агентурой непосредственно из ГДР, и куратор никогда не поддерживает прямого контакта с подопечным агентом в зоне его действий.

— Но это должно значительно ограничивать их возможности! — с неожиданной горячностью воскликнул Смайли. — Можно ждать месяцы, пока твой человек выберется из страны, чтобы организовать с ним личную встречу. А у кого-то вообще может не найтись для этого благовидного предлога.

— Да, им это явно мешает, но и их цели, как правило, весьма незначительны. Они по большей части вербуют иностранцев — шведов, обосновавшихся здесь поляков и прочих иммигрантов — для выполнения краткосрочных разовых заданий, при которых оперативные ограничения не так уж важны. В исключительных случаях, когда у них появляется в какой-то стране серьезный агент из числа местных граждан, они прибегают к системе курьерской связи, копируя советский опыт.

Теперь Смайли слушал его внимательно.

— Между прочим, — продолжал Гиллам, — американцам недавно удалось перехватить такого курьера, и во многом благодаря этому мы теперь хоть что-то знаем о методах разведки ГДР.

— Например?

— Например, их агенты никогда не ждут подолгу на месте встречи, не приходят точно в назначенное время, а являются минут на двадцать раньше. Есть система распознавания «свой — чужой», порой это придает внешний блеск совершенно пустяковым делишкам. Занятна их система кодовых имен и оперативных псевдонимов. Скажем, курьер может контактировать с тремя-четырьмя агентами, а у куратора их иногда до пятнадцати. Но каждый знает их под разными именами, потому что они никогда не придумывают их для себя сами.