– Лера! – воскликнул Богдан и поспешно слез с табурета. – Не верю своим восхищенным глазам.

– О, Бодечка, – улыбнулась Великолепная, и Сене показалось, что в баре стало светлее. – А ты здесь откуда взялся?

– Вообще-то я неподалеку живу, – сообщил Богдан. – И не первый год уже.

– А, то есть это твое любимое питейное заведение?

Валерия была в алом коротком платье с низким вырезом, предоставляющим мужскому взгляду массу захватывающе интересных возможностей. Ко всему прочему, лифчика она не носила, что было заметно сразу, а легкие туфли на высоком каблуке удлиняли ее и без того длинные загорелые ноги до каких-то воистину головокружительных высот.

– У меня, между прочим, и еда отменная, не только выпивка, – сказал пришедший в себя Сеня. – Советую попробовать вареники с молодой картошкой и домашней сметаной. Ручаюсь, таких вареников вы еще не едали.

– Вареники – это то, что надо! – сказала Валерия и, как показалось Антонюку и Сене, не уселась, а вспорхнула на табурет у стойки. – И очень вовремя. У меня мобиль сломался, – пояснила она. – Его уже технари забрали. А я как раз успела проголодаться. Увидела вывеску, подумала, отчего бы не зайти, и зашла. А тут, оказывается, все свои. – Великолепная подмигнула Богдану, и у того сладко екнуло сердце.

«Господи, неужели ты меня услышал и решил помочь? Спасибо тебе, Господи», – мысленно произнес Антонюк.

Через пятнадцать минут Богдан и Валерия сидели за отдельным столиком, уставленным лучшими яствами, которые мог предложить владелец заведения Сеня Акулич, пили, ели и вели непринужденную беседу.

Поначалу чемпион мира никак не мог поверить своему нежданному счастью и даже в глубине души склонен был подозревать в этом какой-то подвох со стороны затейницы-судьбы. Но Лера Великолепная была столь естественна, так весело смеялась его шуткам и, по всему видать, была так довольна текущим прекрасным днем, постепенно переходящим в чудесный вечер, что Богдан Антонюк быстро забыл обо всем, преисполнился невесть откуда взявшимися отвагой и красноречием и понесся к цели, словно молодой жеребец, углядевший в весенней цветущей степи давно желанную, но доселе неприступную кобылу.

«А он ничего, вполне терпим, – думала Валерия, глядя на Антонюка поверх бокала. – Мне казалось, будет гораздо хуже. Токует, конечно, хвост распускает, красуется, но тут уж ничего не поделаешь, все мужики такие по своей природе. Или почти все. Этот вдобавок не просто меня хочет, а испытывает нежные романтические чувства. И как я раньше не заметила? Вон как смотрит. Восторг, мольба и страсть в одном флаконе. Ладно, детка, будет тебе сегодня исполнение желаний, у тети Леры подходящее настроение. Совмещу полезное с приятным». С последним своим любовником Вероника Стинг рассталась полтора месяца назад, с привычной уже мыслью «чтобыякогданибудьещесвязаласьсэтимимужиками!». Но прошло полтора месяца, и мысли поменяли направление.

Вечер сгущался. «Стара пивниця» наполнялась посетителями, и вскоре здесь стало довольно шумно. Компания молодежи врубила последний альбом известной группы «Сrazy Martians», играющей продвинутую энтри-музыку, и теперь отрешенно качалась на танцевальном пятачке, изображая полное погружение в волшебные звуки и ритмы. Энтри-музыку Валерия любила, но «Безумные марсиане» не входили в ее список лучших групп. С хорошо рассчитанным недовольством она поморщилась и бросила по сторонам рассеянный взгляд.

Богдан отреагировал тут же, словно отлично выдрессированная собака на движение брови хозяина.

– Может быть, сменим место? – спросил он, и Валерия уловила в его голосе едва заметную дрожь надежды и нетерпения.

– На что? – спросила она. – Везде одно и то же. В фешенебельных и дорогих кабаках скучно. А в веселом «Шлемофоне» есть риск нарваться на слишком рьяных фанатов, которые отдохнуть спокойно не дадут.

– К черту «Шлемофон», – решился Богдан. – Лично я вообще не любитель танкобаров. Как раз из-за фанатов. Хотя иногда заходить приходится. Noblesse oblige [13] , как говорится. И фешенебельные кабаки тоже к черту. Давай поедем ко мне. Не сюда, – быстро добавил он, заметив пристальный и чуть насмешливый взгляд Великолепной. – Не на квартиру.

– А куда?

– За город. У меня в Ирпене свой дом и гектар земли.

– Вот как, – сказала Валерия, тщательно изображая легкую степень опьянения, неотвратимо стремящуюся к средней. – И что там есть, в твоем доме и на твоем гектаре, что могло бы заинтересовать такую девушку, как я?

– Поедем, сама все увидишь. Обещаю, тебе понравится. А не понравится, вызову робот-такси. Или, – он совсем осмелел, – переночуешь у меня. Дом большой, места хватит на пятнадцать человек, не то что на нас двоих.

– Лес и чистый воздух? – кокетливо приподняла бровь Валерия.

– Обязательно!

– Соловьи?

– До утра.

– Выпивка?

– Море.

– Заманчивое предложение, – милостиво согласилась она. – Поехали.

Валерия проснулась рано, еще не было и девяти часов. Солнце, пробившись сквозь ветви и листву окружавших дом кленов, берез и молодых дубов, наполняло светом шторы, и казалось, что они колышутся от этого напористого света, а вовсе не от майского ветерка, который залетал в комнату через приоткрытые «французские» окна высотой от пола до потолка.