Контора помщалась въ маленькомъ одно-этажномъ домишк, выходящемъ фасадомъ на дорогу, на берегъ рки. Домишко этотъ состоялъ изъ двухъ комнатъ и прихожей. Въ первой комнат находилась контора; въ ней стоялъ у окна большой столъ, покрытый клеенкой, а на стол лежали заводскія книги, копіи разсчетныхъ книжекъ рабочихъ, счеты съ большими костяжками и стоялъ подносъ съ чернильницей, песочницей и перьями. По стн помщался большой сундукъ, окованный желзомъ, но денегъ въ немъ не держали — прикащикъ боялся покражи, и, получивъ деньги отъ хозяина для разсчета съ рабочими, таскалъ ихъ при себ въ бумажник. Вмсто денегъ въ сундук хранились паспорты рабочихъ и лежало съ полпуда чаю, развшеннаго по четверткамъ и восьмушкамъ, сахаръ въ фунтовыхъ тюрикахъ и кофе. Этотъ чай, сахаръ и кофе прикащикъ съ особеннымъ рвеніемъ всучивалъ рабочимъ при разсчет вмсто денегъ. Обыкновенно длалось такъ, что которому рабочему приходилось четыре съ полтиной или пять рублей семьдесятъ пять копекъ, то копйки прикащикъ уже не додавалъ, а за полтинникъ вручалъ четвертку чаю или полфунта кофею и фунтъ сахару. Двугривенные оплачивалъ фунтомъ сахару, четвертаки восьмушкой чая, и такъ дале. Часто бывало такъ, что ежели рабочій просилъ денегъ не въ разсчетное время, то прикащикъ всучивалъ ему чаю, сахару и кофе на относительно большую сумму рублей на шесть, на семь. Рабочій получалъ ихъ и тотчасъ-же тащилъ на деревню въ мелочную лавочку, гд и продавалъ со скидкой. Чаемъ, сахаромъ и кофе можно было получить разсчетъ во всякое время. Этимъ пользовались гуляки и тотчасъ-же, продавъ чай въ лавочку, пропивали въ трактир вырученныя за него деньги. Чай, сахаръ и кофе доставлялись прикащику хозяиномъ, и прикащикъ, разсовывавшій рабочимъ эти продукты, получалъ отъ хозяина въ свою пользу скидку. Кром стола и сундука, въ контор стояло нсколько стульевъ, вислъ на стн въ рамк купеческій билетъ хозяина, свидтельство прикащика, да въ углу на полк помщался образъ и передъ нимъ теплилась лампада. Вторая комната вмщала въ себ клеенчатый диванъ съ валиками, подушкой и байковымъ одяломъ, простой некрашенный столъ и кресло. Здсь ночевалъ хозяинъ, когда изрдка прізжалъ на ночь на заводъ. Надъ окнами домика съ улицы висла вывска: «Кирпичный заводъ купца Поеремина».

У конторы на улиц толпились рабочіе, но среди нихъ не было еще Леонтія, хотя его товарищъ — солдатъ Мухоморъ былъ тутъ и балагурилъ съ Матрешкой, которая тоже пришла за разсчетомъ. Окно въ контор было отворено и въ него можно было видть прикащика Николая Михайлова, сидвшаго у стола, звякавшаго на счетахъ, записывавшаго въ заводскія книги и въ разсчетныя книжки рабочихъ уплату, наконецъ выдававшаго деньги съ прибавленіемъ чая, сахара или кофе. Рабочіе входили по одному и останавливались у стола. Безъ спора не происходило почти ни одного разсчета. Изъ окна то и дло слышались возгласы въ род слдующихъ:

— Да побойся ты, Николай Михайлычъ, Бога-то! Или Бога забылъ?

— Нтъ, я его помню чудесно, а вотъ ты забылъ и не боишься, коли за поломанный кирпичъ хочешь деньги получить, отвчалъ прикащикъ. — Ншто поломанный и растрескавшійся кирпичъ можно обжигать? Съ какой стати намъ половьемъ-то заводъ полонить!

— Да вдь мы на поломку и такъ триста штукъ съ тысячи скидываемъ. Вдь тысяча-то у насъ въ тринадцать сотъ. Вдь ты тысячу-то триста за тысячу отъ насъ принимаешь, пробуетъ доказывать рабочій.

— То само собой, то на половье посл обжога идетъ, когда кирпичъ въ печи полопается; а ты уронилъ полки съ сырцомъ, поломалъ кирпичъ-сырецъ и хочешь, чтобъ я его принималъ въ счетъ за цльный. Нтъ, братъ, не модель. Надо и хозяина поберечь. Онъ васъ поитъ, кормитъ.

— Да много-ли его поломалось-то? И всего-то въ въ восьми тысячахъ штукъ двсти, а вдь я теб за восемь тысячъ десять тысячъ четыреста выставляю.

— Врешь, врешь! Штукъ триста пятьдесятъ негоднаго. Тамъ еще потрескавшійся есть. Ну, я за триста штукъ и вычитаю. Проходи, проходи съ Богомъ! Бери деньги и уходи. Нечего зубы-то мн заговаривать. Мы не таковскіе. Понимаемъ.

— Николай Михайлычъ! Да вдь ломъ не отъ меня. На полки кирпичъ былъ положенъ цльный, а у васъ полки старыя и подгнили, ну и подломились, доказывалъ рабочій. — Стало быть, вина хозяйская, а не наша.

— Не клади на подгнившія полки, выбирай крпкія, стоялъ на своемъ прикащикъ.

— Триста штукъ… Неужто ты, Николай Михайлычъ, изъ такихъ пустяковъ душу свою марать будешь?

— А теб триста кирпичей пустяки, такъ изъ-за чего ты споришь?

— Мн разсчетъ, я человкъ блый, мн за триста кирпичей почти два двугривенныхъ получить слдуетъ, а для хозяина это все равно что плюнуть.

— Наплюешься, братъ, двугривенными-то до карманной чахотки. Вишь, какой богачъ выискался! Ну, проваливай! Некогда мн съ тобой разговаривать! Слдующій! Вавило Спиридоновъ! вызывалъ прикащикъ въ окно другаго рабочаго.

Первый рабочій, получившій разсчетъ, выходилъ изъ конторы и ругался. Онъ долго еще держалъ на ладони полученныя отъ прикащика деньги и перебиралъ ихъ, заглядывалъ въ свою разсчетную книжку и, ничего не разобравъ въ ней, плевалъ въ сторону.

Почти вс рабочіе уходили изъ конторы недовольные.

Вотъ получившаго разсчетъ рыжаго рабочаго съ красными воспаленными и гноящимися глазами окружаютъ другіе рабочіе.

— Не додалъ? спрашиваютъ они его.

— По книжк все додалъ, а за прописку паспорта вычелъ три гривенника. Суди самъ, парень, какая здсь прописка въ деревн! Въ город это точно, что съ нашего брата за прописку гривенникъ берутъ, а вдь здсь уздъ.

— Да можетъ статься, онъ съ тебя за разсчетныя книжки вычелъ? говоритъ черный маленькій мужиченко съ бородой клиномъ.

— Нтъ, за книжки онъ съ меня сорокъ копекъ передъ Петровымъ днемъ въ первый разсчетъ вычелъ. «Удерживаю, говоритъ, за дв разсчетныя книжки».

— Да и разсчетная-то книжка всего по гривеннику. У нихъ на затылк и цна стоитъ. Стала быть, за дв книжки двугривенный слдуетъ, вмшивается въ разговоръ солдатъ Мухоморъ. — Гд у тебя разсчетная книжка? Вотъ на затылк у ней десять копекъ обозначено, указалъ онъ. — Видишь цифирь десять?

— Да я не грамотный. А только какъ передъ Истиннымъ, около Петрова дня съ меня за книжки сорокъ копекъ взялъ, стоитъ на своемъ рыжій мужикъ. — А сегодня вдругъ за прописку паспорта три гривенника.