— Ничего… Да вотъ все животъ…

— То-есть что животъ? Болитъ онъ у васъ, что ли?

— Нтъ, не то чтобы боллъ. Боли нтъ… А растетъ. Ужасно тяжело съ такимъ животомъ… Я вотъ все думаю, ужь не водянка ли у меня?

— Пустяки. Это просто избытокъ здоровья. У меня тоже вотъ животъ… А у васъ, знаете, и то вліяетъ: сколько у васъ было дтей!

— Да ужь очень онъ растетъ сильно. Некрасиво.

— Моціону надо больше. Покажите языкъ? Языкъ хорошъ.

— Вы мадерки-то выкушайте, Семенъ Иванычъ, предложила хозяйка.

— Я выпью. Ваше здоровье, сказалъ докторъ, чокаясь съ хозяиномъ.

— Ну, какъ, докторъ, насчетъ холеры? спросилъ тотъ.

— Да что! Вздоръ… Я думаю, она тамъ за границей и застрянетъ, а если сюда явится, то явится уже не въ азіатской форм, а въ форм холерины.

— А это не опасно? Еще рюмочку.

— Мадера прекрасная… Можно и еще… Нтъ, съ настоемъ номеръ первый, такъ даже и совсмъ не опасно. Какъ что почувствуете — сейчасъ поналягте на настой номеръ первый.

— Всенепремнно, Семенъ Иванычъ. Еще рюмочку.

— На дорожку можно. Да и прощайте… Хорошая мадера.

— Я вамъ, Семенъ Иванычъ, пришлю пятокъ бутылокъ на пробу.

— Пришлите. Потомъ сочтемся. Будетъ счетъ отъ васъ, будетъ счетъ отъ меня, вотъ мы и помараемъ ихъ квитъ на квитъ, Ну, ребятишекъ я осмотрлъ. Ребятишки здоровы.

— Петенька немного кашляетъ.

— А вотъ я оставлю ему эту коробку съ леденцами. Отлично. Приказчики здоровы?

— Что имъ длается! Только дятъ неудержимо, отвчалъ хозяинъ.

— Ну, такъ прощайте. Если что съ кмъ изъ приказчиковъ случится, то пришлите его ко мн. Я пропишу.

Докторъ взялъ шляпу и сталъ уходить.

— Что за прекрасный докторъ этотъ Семенъ Иванычъ! восклицалъ хозяинъ посл ухода доктора и нюхалъ пакетики съ травами.

1889