Лейкин, Николай Александрович [7(19).XII.1841, Петербург, — 6(19).I.1906, там же] — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра». Большое влияние на творчество Л. оказали братья В.С. и Н.С.Курочкины. С начала 70-х годов Л. - сотрудник «Петербургской газеты». С 1882 по 1905 годы — редактор-издатель юмористического журнала «Осколки», к участию в котором привлек многих бывших сотрудников «Искры» — В.В.Билибина (И.Грек), Л.И.Пальмина, Л.Н.Трефолева и др. Основная тема многочисленных романов, повестей, пьес, нескольких тысяч рассказов, очерков, сценок Л. - нравы петербургского купечества. Однако комизм, с каким Л. изображал серость купеческо-мещанского быта, носил поверхностный характер. Основной жанр Л. - сценки. Даже его романы («Стукин и Хрустальников», 1886, «Сатир и нимфа», 1888, и др.) представляют собой ряд сцен, связанных единством лиц и фабулы. Л. привлек в «Осколки» А.П.Чехова, который под псевдонимом «Антоша Чехонте» в течение 5 лет (1882–1887) опубликовал здесь более двухсот рассказов. «Осколки» были для Чехова, по его выражению, литературной «купелью», а Л. - его «крестным батькой» (см. Письмо Чехова к Л. от 27 декабря 1887 года), по совету которого он начал писать «коротенькие рассказы-сценки».
I
Весна. Раннее утро. Часъ восьмой въ начал. Праздникъ. Собаки, спущенныя на ночь во двор усадьбы по блоку, привязаны уже къ будкамъ. Дворникъ мететъ дворъ. Серебрятся на солнц поднятыя парниковыя рамы и въ парникахъ копается огородникъ. На широкую галлерею съ цвтными стеклами, пристроенную къ дому, вышелъ владлецъ усадьбы или «баринъ», какъ принято называть въ деревн, и слъ къ столу пить чай. Пыхтлъ самоваръ, распространяя струи пара, въ отворенную дверь галлереи врывался свжій воздухъ изъ сада, слышалось щебетаніе птичекъ, пахло начинающей распускаться черемухой. Баринъ былъ въ халат, покуривалъ папиросу и любовался красивымъ видомъ сада и двора, расположенныхъ подъ горой и спускающихся къ рк. На двор показался человкъ одтый въ «спиньжакъ», въ высокіе сапоги и картузъ городского покроя. Пошептавшись съ дворникомъ, онъ прошелъ въ садъ, кивнулъ огороднику и что-то сказалъ ему. Тотъ указалъ на галлерею. Черезъ минуту человкъ въ «спиньжак» стоялъ у открытой двери на галлерею и кашлялъ въ руку. Баринъ посмотрлъ на него и спросилъ:
— Что надо?
— Къ вашей милости, Иванъ Николаевичъ. Мы крестьяне туточные… Сосди ваши… отвчалъ «спиньжакъ». — Наслышаны объ васъ, что господинъ вы очень хорошій.
— По какому же длу пришелъ-то?
— Первымъ дломъ, съ новосельемъ вашу милость.
— Спасибо.
— Оченно пріятно вотъ, что въ нашихъ мстахъ такой хорошій баринъ жить будетъ. Мсто, сударь, у насъ тутъ хорошее, рка рыбная, въ лсу грибовъ много, воздухъ чудесный, ну и отъ Петербурга недалече. Теперича, зимой или лтомъ три часа зды и въ город. Дичи тутъ у насъ гибель. Охотниковъ страсть что назжаетъ.
— Знаю. Ты зачмъ ко мн пришелъ-то?
— Дровъ вашей милости не потребуется ли, такъ могу предоставить.
— Какія дрова?
— Сборныя. Есть и ольха, и береза, и сосна. Дрова хорошія.
— По чемъ?
— Да по три съ полтинкой саженъ вашей милости поставилъ бы.
— Ну, а я купилъ по два съ полтиной березовыя.
— Да вдь дрова дровамъ рознь. У кого купили?
— У людей.
— Должно быть, ужъ кто-нибудь изъ ослабшихъ, коли за такую цну…
— Цна по здшнему мсту настоящая. Впрочемъ, мн этихъ дровъ мало.
— Такъ вотъ-съ… оживился мужикъ.
— Куплю за полтора рубля, ежели дрова хорошія.
— Что вы! И цнъ такихъ нтъ.
— Мн общали поставить.
— Должно быть, ужъ шишгаль какая-нибудь прогорлая общалась, а мы, слава теб Господи, намъ не на хлбъ. Кокоръ вашей милости не требуется ли? Мы слышали такъ, что вы будете парники и теплицы новые строить.
— Буду. Кокоры требуются. По чемъ?
— По три четвертака взялъ бы съ вашей милости. Недавно барку сломалъ.
— А я покупаю по сорока пяти копекъ кокоры.
— Да вдь кокора кокор рознь.
— Хорошія кокоры покупалъ. Хочешь поставить за эту цну, такъ возьму.
— Что вы! Помилуйте… Намъ не изъ-за нужды. Спросите про Никиту Спиридонова — вс скажутъ, что мы обстоятельные.
— Если ты Никита Спиридоновъ, то лавочникъ Губасовъ у тебя же покупалъ даже по сорокъ копекъ кокоры. Онъ мн сказывалъ.
— То лавочникъ. У лавочника съ нами расчеты. А вы — баринъ.
— Какая же разница-то?
— Съ кого же и взять деньги, какъ не съ барина? Мы барина-то цлую зиму ждали.
— Ну, братъ, иди, иди. Съ тобой я разговаривать не желаю.
— Зачмъ такая шаршавость? Мы по-сосдски пришли. Вашей милости вспахать чего не требуется ли? Я бы взялся и работника съ лошадью прислалъ.
— У меня свои лошади и свои работники, но, можетъ быть, принанять придется. По чемъ?
— По четыре съ полтиной въ день поставилъ бы.
— А у меня люди за два съ полтиной набиваются.
— Чухны, надо полагать, народъ прогорлый, а нашему брату не изъ-за горя. У меня у самого теперь горячее время, самому лошади требуются, а я думалъ такъ, что ежели поставить вашей милости, то повыгодне.
— Ты, кажется, дурака тутъ пришелъ искать! строго замтилъ ему баринъ.
— Зачмъ дурака? Мы очень чудесно понимаемъ, что баринъ не можетъ быть дуракъ, что баринъ ученый, отвчалъ мужикъ. — И наконецъ, чухонская ли лошадь, или моя лошадь? У чухонъ лошади на манеръ летучей мыши.
— Вовсе даже не чухны мн предлагали свои услуги.
— А не чухны, такъ тоже ужъ такіе, у которыхъ животы подвело. А мы, слава теб Господи! Мы ищемъ повыгодне. Овса вамъ не требуется ли?
— По чемъ?
— У насъ овесъ первый сортъ. По пяти съ полтиной поставилъ бы.
— А я купилъ по четыре шесть гривенъ.
— Ну, за эту цну намъ не стоитъ продавать. Свои лошади съдятъ. Надо вдь нажить что-нибудь. Кортофелю смяннаго не требуется ли?
— Рублей по пяти за мшокъ, поди, хочешь продать?
— Зачмъ по пяти! По рубль восемь гривенъ мшокъ.
— А я купилъ по восьми гривенъ мшокъ,
— Картофель чудесный, мелкій, для садки выгодный.
— И я купилъ чудесный и выгодный.