Несмотря на свою непринуждённую манеру держаться, Сиджи явно замёрзла, поэтому, когда она затушила полу-докуренную сигарету, я пригласила её в квартиру. Возможно, это был не самый умный поступок с моей стороны, но она выглядела очень юной и испуганной. Я даже представить себе не могла, что именно могло её так испугать.

Протянув ей одеяло, чтобы она могла укутаться, я прошла на кухню и сварила кофе. Уже было поздно для кофеина, но у меня было предчувствие, что он мог мне ещё понадобиться. Протянув Сиджи горячую кружку, я села рядом с ней на диван в ожидании, что она скажет.

– Я знаю, ты, наверное, не понимаешь, почему я здесь, – начала она, всматриваясь в кружку. – Честно говоря, я удивлена, что ты вообще меня пустила. Хотя нет… – вздохнула она, – ты всегда была слишком доброй к людям.

– Ты хотела сказать, слишком доброй к тем людям, которые этого не заслуживают? – переспросила я с горечью.

Сиджи поморщилась.

– Да, наверное. – Она сделала глоток кофе, после чего глухо продолжила: – Я сожалею о том, что случилось, Кэтлин. Правда. Я не хотела делать то, что сделала.

Её голос был настолько севшим, что я не без удивления осознала, что Сиджи находилась на грани слёз. Я знала её, как девушку, которая курила сигареты, носила оружие, предавала друзей, но никогда не плакала. Никогда. Даже сейчас – с чёрными, как воронье крыло, волосами, пирсингом и тёмной одеждой – она просто не могла плакать.

– Эй, – окликнула я её, забрав кружку из трясущихся пальцев прежде, чем она успела пролить кофе. – Всё хорошо. Всё закончилось. Меня не арестовали, и ничего страшного, в конечном итоге, не случилось. – Я неловко погладила её по плечу.

Сиджи кивнула и, вытерев ладонью щёки, прерывисто вздохнула.

– Но… почему ты это сделала? – спросила я, как только она успокоилась. – Зачем ты направила результат голосования в Китай? Почему именно в Китай? – Эти вопросы не давали мне покоя очень долгое время.

– Я не могу тебе этого сказать, – шмыгнула она носом.

– То есть, как ты не можешь сказать? Тогда почему ты здесь? – спросила я, и мой голос прозвучал намного натянутее, чем я планировала. Мне не хотелось снова доводить её до слёз, но мне казалось, я всё же заслуживала некоторых ответов.

– Потому что мне больше некуда идти, – честно призналась она. – Меня преследуют. Я не могу вернуться домой. Они просто убьют меня. – Слёзы снова полились по её щекам, и казалось, она этого даже не замечала.

Я понимала, что должна была злиться на неё, но у меня просто не хватало на это духу. Мне было неизвестно, во что именно она оказалась втянута, но я видела, что она действительно боялась.

Сиджи никогда не говорила мне, сколько ей лет, но на вид я не могла ей дать больше девятнадцати, особенно, когда чёрная тушь растекалась по её щекам. Прихватив из ванной упаковку с бумажными платками, я протянула их Сиджи.

– Кто тебя преследует? – спросила я уже более мягким тоном. – Что ты сделала?

Она покачала головой.

– Тебе лучше не знать об этом, ради собственной же безопасности, Кэтлин. Я часами петляла, чтобы избавиться от слежки, прежде чем прийти сюда.

Её слова заставили меня помедлить. За мной уже кто-то следил, и мне совсем не хотелось, чтобы желающих прибавилось.

– Я пойму, если ты меня выставишь, – вздохнула Сиджи, прервав мои мысли. – Но мне нужно где-то пересидеть. Всего одну ночь. Я не стану ни во что тебя вмешивать, клянусь.

– Тебе не кажется, что я заслуживаю чуть больше объяснений? – возразила я, не сводя с неё хмурого взгляда. – Особенно если учесть, что ты, вероятно, привела проблемы к моему порогу.

Она колебалась несколько секунд, но потом, понурив плечи, произнесла:

– Я сделала кое-что противозаконное. Мне пришлось пойти на это ради своей семьи, и я сделаю это снова, если понадобится. Я не хотела навредить тебе, Кэтлин. Ты была моей единственной подругой за очень долгое время, и… я очень сожалею.

Обдумывая её слова, я понимала, что не могла ей отказать. Мне хотелось спросить её об очень многом, но я подумала, что мне всё же следовало подождать до утра. Сиджи казалась слишком уставшей и возбуждённой – у меня просто не поднималась рука вышвырнуть её на улицу в таком состоянии.

– Хорошо, – вздохнула я, – ты можешь остаться.

Заметно расслабившись, Сиджи поблагодарила:

– Спасибо, Кэтлин. Ты мне очень помогла.

Пока Сиджи принимала душ, я, с трудом сдерживая зевоту, постелила ей на диване и приготовила ей сэндвич, который она съела, как только вышла из ванной. Потом, забравшись под одеяло, она сразу же уснула.