Выражение его лица стало отстранённым.

– Возможно. Я не слишком помню.

Я нахмурилась.

– Не помнишь?

– Ребёнком я в большинстве своём пытался просто выжить, – ровно произнёс он. – Рождественские выпуски мультиков не играли в этом большой роли.

С болью в груди я вспомнила шрамы от ожогов на его спине и начала ворочаться до тех пор, пока не смогла повернуться к нему лицом. Кейд опёрся головой о ладонь, глядя на меня сверху вниз.

– Расскажешь мне? – мягко попросила я. Моя рука потянулась, чтобы убрать упавшую прядь волос с его глаз.

Его брови нахмурились, и я терпеливо ждала, согретая теплотой его прижатого ко мне тела, при этом его рука ненавязчиво лежала на моей талии.

– Не все семьи были плохими, – наконец произнёс он, и эти слова ему явно дались нелегко. – Но несколько из них оказались олицетворением кошмара. Те, из которых я, в конечном итоге, сбегал. Правда, из одной… я сбежать так и не смог.

– Почему нет? – мой вопрос оказался почти шёпотом, настолько я была поглощена его задумчиво-отрешённым выражением лица.

– Вместе со мной там была девочка, младше меня на несколько лет. Она не знала ещё… не понимала, что он положил на неё глаз.

Я едва дышала, и взгляд Кейда встретились с моим, как будто он просил прощения за то, что рассказывал о подобном.

– Я подумал, что смогу отвлечь его, если буду просто злить. Что-то вроде провокации. Он был мерзким сукиным сыном. Любил жечь сигареты, бить ремнём и кулаками… если, конечно, не был слишком пьян, чтобы найти что-нибудь другое. Пару раз в ход шли разбитые бутылки и нож.

К моим глазам начали подступать слёзы, но я не могла отвести взгляда от его лица, подёрнутого болью.

– В конечном итоге, девочку снова забрали в детдом. Вскоре после этого меня нашёл Блейн.

– И что случилось с той девочкой дальше? – спросила я, вглядываясь в его лицо.

Губы Кейда дрогнули.

– Ты с ней встречалась. Это Бренна.

Я была настолько удивлена, что всё что могла – это просто на него смотреть. Бренна была той самой красивой брюнеткой, которая помогла нам в Чикаго. Ещё тогда я поняла, что она любила Кейда, хотя и не знала их истории и того, как много он с самого детства для неё значил.

Слеза сама собой покатилась по моей щеке, и Кейд нахмурился, вытерев её пальцем.

– Я тебе рассказал об этом не для того, чтобы ты меня жалела.

Я покачала головой.

– Я не жалею тебя, я… – мне было сложно выразить свои эмоции в словах, – испытываю злость и беспомощность. Злюсь, потому что тебе пришлось это пережить, и ненавижу тех людей, которые стали этому причиной.

Кейд долгое время смотрел на меня, но я не могла понять, о чём он думал. Я сомневалась, что он многим рассказывал эту историю, возможно, не рассказывал никому, и мне хотелось, чтобы он не пожалел о том, что доверился мне.

– Ты знаешь, я солгал, – наконец произнёс он.

Моё тело застыло в ожидании того, что он скажет дальше.

– Я смотрел.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чём он говорил, и я с облегчением рассмеялась. Ну конечно. Он недавно сказал мне, будто не смотрел, когда переодевал меня в рубашку. Дразнящий блеск снова появился в его глазах, и его губы дрогнули в усмешке.

Если бы кто-то сказал мне неделю назад, что я окажусь в подобной ситуации с Кейдом, я бы никогда не поверила. Конечно, если бы мне также неделю назад сказали, что Блейн изменит мне с Кенди, то… что ж, если говорить честно, то в это я поверить вполне могла.

***

На следующее утро меня разбудили повышенные голоса, доносившиеся со стороны гостиной. Взглянув на часы, я обнаружила, что было уже больше десяти утра. Последствия выпитой водки оказались более чем ощутимыми, и ноющая боль в висках отдавалась по всему моему телу.

Пройдя в ванную, я нашла расчёску и расчесала спутавшиеся волосы, потом воспользовалась новой зубной щёткой, лежавшей на стойке, мысленно поблагодарив Кейда за проявленную внимательность.

Когда я вышла из ванной, голосов больше не было слышно, и я, подумав, что это мог быть всего лишь телевизор, вышла из спальной. Ничего не подозревая, я тут же застыла на пороге при виде стоявших посреди гостиной Блейна и Кейда.

Взгляды обоих сразу же обратились ко мне. Глаза Блейна прошлись по моему телу с головы до ног, задержавшись на рубашке. Видимо, из-за того, что я вышла из спальной, он сделал определённые выводы. Его лицо мгновенно стало гранитным, что никогда не предвещало ничего хорошего. Я невольно отпрянула назад в почти инстинктивном испуге, но мой страх тут же перерос в ужас, когда Блейн развернулся и бросился на своего брата.