Шрифт:
62
Так воды эти густы, что на них,Как дерево, легко держаться могутИ человек, и камень, и железо;А посредине озера стоитС землей мостом соединенный замок:В него-то нас и привела царевна.Все праздничным весельем там полноИ дышит упоительным блаженством.63
Под ясным небом в воздухе прозрачномДеревья тень и свежесть разливаютНа зелень и цветы лужаек; миртыСклоняются над чистыми водами.И ручеек журчащий, и зефир,Играющий листвой, и вся природаС искусством и богатством в сочетаньеПитает чувство грезой сладострастной. 64
Где тени было больше, на лужайкеУ ручейка Армида приказалаДля нас, проголодавшихся в пути,Раскинуть стол роскошный: все там было,Что обещает лишь весна, а осеньВполне уж зрелым предлагает, всеДары земли и моря; сто красавицПрислуживали нам и угождали.65
И речи и улыбки вероломнойПьянили, чаровали. ЗабываяСамих себя, глотаем мы отраву.«Сейчас вернусь!» – вдруг говорит она;И точно возвращается, но взглядыНа нас не столь уж нежные кидает.С жезлом в руке, по книге нам онаВполголоса прочитывает что-то. 66
От чтения, я чувствую, во мнеМеняются и помыслы и чувства,И вкусы и наклонности; внезапноБросаюсь в воду я и погружаюсьВ нее совсем; конечности исчезли,И весь внутри я будто бы сплочаюсь:Я в рыбу чародейством превращен,И кожа вся покрыта чешуею.67
Товарищи мои со мною вместеВ струях прозрачных играм предаются;Лишь смутное, похожее на сон,Об этом я храню воспоминанье,Но чары исчезают: онемелиОт изумленья мы и от испуга;Армида же в унынье повергаетЗловещим взором нас и нам грозит: 68
«Могущество мое теперь, надеюсь,Известно вам; испытана мояНад вами власть! Могу единым словомЯ в вечный мрак вас погрузить отныне;Могу единым словом превратитьВ пернатых вас, в растения и в гадов,И каждого могу скалою сделать,Фонтаном иль чудовищем морским.69
Но избежать вам гнева моегоЛегко беспрекословным послушаньем:От веры отрекитесь и восстаньтеЗа нас на нечестивого Готфрида!»Все как один возмущены такимУсловием: один Рамбальд согласен;А нас она тотчас же заключаетВ тюрьму, куда не проникает свет. 70
Судьба же в это пагубное местоПриводит и Танкреда; но невдолгеВдруг наша открывается тюрьма,И, если верить к нам проникшим слухам,По просьбе повелителя ДамаскаАрмида отправляет нас в ЕгипетПод стражею, которой отдаетОружие все наше, и в оковах71
В пути уж находились мы, когдаНавстречу нам послало ПровиденьеОтважного Ринальда. Этот воин,Готовый новым подвигом прославитьСебя в любое время, нападаетНа стражу, часть закалывает, частьРассеивает в страхе и доспехиОтбитые вручает нам обратно. 72
Все видели воочию его,Все доблестные руки пожималиИ голос милый слышали; не верьте,Что наш герой погиб: он жив доныне.Всего три дня прошло, как он с себяДоспехи окровавленные сбросилИ, с ними распростясь, в АнтиохиюОтправился под видом богомольца».73
Сказал. Пустынник поднимает к небуСлезами орошенные глаза;Лицо неузнаваемо: какимиСияет весь он дивными лучами!Душа его, проникшись Божеством,К селениям бессмертных воспаряет:Ему открыто будущее; в безднуВремен уж погружается он мыслью. 74
Но, наконец, становится свободнымЕго язык, и открывает тайныГрядущего величественный голос.И смотрят все, и слушают в немомИх властно охватившем изумленье:«Так жив еще Ринальд! Пусть чародейкойОбмануты мы были; НебесаБлестящую ему готовят славу.75
Дивящие всю Азию дела —Лишь детские забавы и предтечаВеличия. Я вижу, как смиряетОн дерзость нечестивца; как егоОрел и Рим и церковь под защитуСвою берет, у коршуна исторгнув;Как в детях, своего отца достойных,Он вновь как бы рождается на свет. 76
Идет за ним потомков вереница,Орудия насилья сокрушая:Религия с святейшими отцамиПокоится под сенью их щита.Смирять гордыню, облегчать страданья,Невинных защищать, карать виновных:Вот их удел; и воспарит далекоЗа солнце дома Эстского орел.77
Его когтям лишь молнии войныДержать предначертало Провиденье:Крылами торжествующими будетСвятейший Рим он вечно прикрывать;Его когтям лишь вверена и участьСвященнейшего нашего похода,И Небеса желают, чтобы он,Победоносный, вновь был призван нами».