— Она подозревается в преступлении.

— Да, только странно, что наемник, который в принципе должен ее в клетке держать, на лошади возит и в свою постель укладывает. Нет, ну что за мужики пошли. И дело норовят сделать и девкой попользоваться.

— Она не девка, — проревел этот ненормальный и бросился на меня. Уклонилась, но поняла, что так просто он не сдастся. Придется воевать.

— Рей, только пожалуйста, не покалечь его, — пропищала моя подружка и зажмурилась. Вот тогда-то и началось самое интересное. Два боя меньше чем за час, это мой рекорд. Только если те придурки брали численностью, этот силой и умением.

Хороший воин оказался, очень хороший. Даже задел своим ножичком, но и мой танцевал так, что не оставил равнодушным даже Миру, а я за ним, кружась в танце настоящего сражения. Как же я все это любила. Даже Кайнис не смог убить во мне этого восторга своими пыточными тренировками.

Все закончилось появлением моего славного пса, а точнее его нападением на наемника. Чуть горло тому не перегрыз, но и самому досталось. Схватил того за пасть и ведь разорвал бы животное своими пудовыми ручищами, если бы я не оглушила его многострадальной головешкой.

— Рей, ты его не убила? Он жив? — воскликнула девушка, когда тот потерял сознание.

— Да жив, жив. Что ему сделается, — ответила я. Вот не понимаю этих странных отношений. Она его любит, это и дураку ясно, да и он к ней не ровно дышит, но упрямо тащит на суд. Зачем? Впрочем, не мне судить. В своих разобраться не могу, а только с каждым днем все сильнее запутываю.

Общими усилиями мы затащили эту тушу в телегу и решили найти более удобное место для стоянки. Конечно, по темноте не очень было удобно идти, но не ночевать же рядом с этими гадами недобитыми. К тому же Миру довольно сильно потряхивало.

— Ты в порядке? — спросила я ее и укутала поплотнее в свой плащ. Она лишь неуверенно кивнула и побрела рядом.

На ночлег устроились недалеко от небольшого ручейка. И хоть до рассвета осталось не так много времени, Мира решилась поспать, а я осталась на карауле. Нашего пленника связали, отобрали все, что у него было. Это Мира проверяла. В штанах, в смысле в карманах, в сапогах, в плаще. А потом подруга укутала его плащом, неуверенно погладила по голове и примостилась справа от телеги. А я слева. Хорошая была ночь. Теплая. Но именно в такие ночи мне становилось тоскливо от одиночества своего, от боли душевной. Мойра бы сказала, что это душа моя плачет и зовет кого-то. Впрочем, я знала, кого она зовет. Три года в забвении и пять без него. Много ли это? Мало ли? Для моего сердца израненного достаточно. С кем он? Где? Дышит ли, живет ли? Да, я рискнула тогда в гильдии. Увидела, прикоснулась, растоптала в очередной раз свое сердце, но и другое видела. Холод, которым он всегда прикрывался, пустоту в глазах, безысходность. Стало невыносимо думать обо всем этом. Я закрыла глаза всего на минуту, и сама не поняла, как оказалась там.

А потом уже закрывала глаза от удивления и смущения. Вот дура. Сейчас глухая ночь, а мой побратим не святой. И вот чему я удивляюсь? Он же мужчина, причем весьма привлекательный, не на мой вкус, конечно. И женщина в его постели не такое уж потрясение, но все равно, неудобно как-то. И вообще, я другого хотела видеть, пусть даже и во сне. Но вот что будет со мной, если и в его кровати такая же черноволосая красотка обретается?

— Кхм, кхм, — кашлянула я отвернувшись, поэтому не увидела, как дернулся Азраэль и выпустил из объятий любовницу. А потом весьма невежливо приказал ей убираться. И все смотрел и смотрел на меня, пытаясь найти в моем лице… что? Следы ревности? Не дождется.

— Чем обязан? — наконец, спросил он, и разлегся на кровати, даже не потрудившись прикрыться. Гад. Но красииивый…

— Да вот, зашла на огонек.

— В такое время?

— А что? Мне скучно стало.

— Не знаю, радоваться или насторожиться.

— Ой, да делай что хочешь.

— И что, тебя совсем не задело то, что ты увидела?

— Ни капельки, — ответила я, — А это случаем, не Аделька, вторая дочь Корнуэла?

— Она самая, — усмехнулся он, — Вы знакомы?

— Да нет, когда в Адеоне была, не довелось, но мне рассказывали, что по красоте и, скажем так, любвеобильности она уже переплюнула свою старшую сестру. Видимо, не врали. Кстати, а если ты от нее заразишься, мне передастся?

— Аура, — то ли простонал, то ли прошипел он. Ух ты, задела. Ну, так нечего всякую гадость в постель таскать.

— А я что? Я ничего.

— Думаешь, в его постели сейчас такая же не лежит?

Нет, ну не гад? И ведь знает, как побольней ударить.

— Ну и что? Он свободен.

— Рад, что ты это поняла наконец.

— Я не за тем пришла, чтобы выяснять, кто и где спит. Спросить хочу, но не уверена, что ответишь.

— Я слушаю, — заинтересовался он, и даже прикрылся одеялом. Ну, слава Всевидящей, а то я уже скоро косоглазие заработаю.

— Что ты знаешь о моем колечке?

— Интересный вопрос. А главное, уместный.

— Это простой вопрос.

— Ответ не простой.

— И почему же?

— Я знаю, что кольцо принадлежало Гвинерве. А до нее моей бабушке, прабабке, а до нее — ее бабке.

— Значит, как реликвия передавалось из поколение в поколение?

— Что-то вроде того.

— Но почему оно досталось мне, а не твоей невесте, кем бы она ни была?

— А почему тебя отдали ему, а не мне, ведь я старше?