Сара обвила его руками и крепко обняла.

– Но ведь там что-то случилось, Нейт. И тебе нужно поделиться этим с кем-нибудь, прежде чем тайна поглотит тебя заживо. – Она помолчала. – Я спрашиваю не из любопытства, а из желания помочь. И если ты не хочешь рассказать об этом мне, надо рассказать о случившемся кому-нибудь еще – и чем скорее, тем лучше.

Нейт не понимал, откуда у нее столько сочувствия к нему, причинившему ей одни страдания, тем более что всего несколько минут назад они ожесточенно спорили…

Безжизненное тело Джимми было тяжелым, а Нейт едва мог идти. Нога болела так, что ему казалось, будто ее кто-то поджег, и она охвачена огнем. Он кричал – снова и снова, – призывая кого-нибудь на помощь. И твердо знал: что бы ни случилось, он никогда не сможет рассказать правду о происшедшем. Ни единой душе…

Кроме Сары. Прямо сейчас.

– Хорошо, я расскажу, но больше никогда не спрашивай меня об этом. Но сначала мне нужно знать – ты уверена?

– Уверена ли я, что способна сохранить все в тайне, или уверена ли я, что хочу знать правду?

Нейт держал ее за руку, радуясь, что она стоит так близко.

– Я не сомневаюсь, что могу доверить тебе тайну, Сара. Но действительно ли ты хочешь знать, что мне пришлось пережить в тот день? Это тяжелая ноша.

Сара улыбнулась, в ее глазах сияла искренность.

– Расскажи мне все, Нейт. Когда я обещала выслушать тебя, я говорила серьезно. Я никогда не бросаю слов на ветер.

Нейт крепко сжал Сару в объятиях, прежде чем отпустить и посмотреть ей в глаза. Они расположились на диване, и он не сводил взгляда с лица женщины.

– Когда я упомянул, что Джимми мучился, я имел в виду, что ему приходилось очень нелегко. Он был моим другом на протяжении нескольких лет, и я хорошо изучил его. Незадолго до конца мне часто приходилось выполнять его работу, поскольку он был не способен справляться со своими обязанностями, с тем, чего от нас ожидали. Ему становилось все хуже и хуже. Мы служили вместе, и я видел, что с ним творится. Ведь мы были близки, как братья.

Сара кивнула, поощряя его продолжать.

Говорить было невероятно трудно. Слова словно застревали у Нейта в горле, когда он открывал рот. Неожиданно ему безумно, до боли, захотелось поделиться с Сарой всем. Будто кто-то проткнул ему грудь ножом и медленно поворачивал его в ране.

– Я знал, что дела обстоят плохо, но не мог заставить себя предпринять хоть что-то. Джимми уверял, что с ним все в порядке, или отмалчивался. Я понимал, что, если я сообщу нашему командиру, Джимми выкинут вон. И как это отразится на его дальнейшей жизни? На ждущей его жене? Чем обернется для него бесславное увольнение из армии?

– Теперь тебе кажется, что ты поступил неверно, никому ничего не сказав? – спросила она голосом, полным заботы.

– Не кажется. Я знаю, что поступил неправильно. – Нейт изо всех сил сопротивлялся грозившим поглотить его мучительным воспоминаниям. – В официальных документах написано, что мой друг погиб от вражеской пули, а я был ранен в ходе неудачно проведенной операции. Я никогда никому не рассказывал, что Джим направил на себя свой собственный пистолет и выстрелил. Не рассказывал и о том, что меня подстрелили, когда я со всей мочи бежал, чтобы остановить его, попутно стреляя по вражеским пулеметам. Вот она правда, Сара. Из-за того что я промолчал и не сделал того, что должен был, мой друг погиб.

Нейт неожиданно ощутил, что ему не хватает воздуха. Его тело затряслось, и из груди вырвался страшный стон.

– Нейт! Боже, Нейт! Иди ко мне.

Сара притянула мужчину, положив его голову себе на грудь и баюкая его, будто он был одним из ее маленьких учеников.

– Прости, я… – Нейт не закончил, он отчаянно рыдал и никак не мог остановиться.

Он рыдал на груди единственной в мире женщины, для которой хотел бы всегда быть сильным.

– В слезах нет ничего постыдного. Я здесь, я с тобой, – шептала она ему на ухо.

Сара была права. На нее не надо было производить впечатление – с ней Нейт мог быть самим собой…

Каким-то образом ее слова помогли ему взять себя в руки. Он глубоко вздохнул и осторожно обхватил ладонями ее лицо:

– Сара, я люблю тебя.

На ее глазах выступили слезы.

– Нейт, не нужно так говорить, – пробормотала она.

Он не убрал свои руки, даже когда Сара попыталась высвободиться и избежать его взгляда.

– Тебе вдруг расхотелось, чтобы я был честен с тобой? – спросил Нейт.

Ее нижняя губа задрожала.

– Ты говоришь это серьезно? – прошептала она.

– Я говорю только то, что думаю. – Нейт наклонился к ней. – Я скорее смолчу, чем солгу. Ты единственная женщина, которой я признавался в любви…

В глазах Сары он увидел немой вопрос и недоверие. Но Нейт не кривил душой.

– Ты уверен? – На ее губах играла застенчивая улыбка.

– Это не то, что я смог бы забыть, – ответил он. – Я люблю тебя, Сара, всегда любил и всегда буду любить. Клянусь, ты единственная женщина, которой я говорил эти слова. Не считая моей матери и сестры.