Тем временем в Берлине Борман и Мюллер с безжалостным упорством «подчищали хвосты». 28–29 апреля в комнатах бункера фюрера два актера разыгрывали леденящий кровь фарс под управлением главного кукловода нацистов Мартина Бормана. Закончилось все это 30 апреля трагическим финалом, в котором, должно быть, участвовал сам начальник гестапо Мюллер. Дублершу Евы Браун отравили, а двойник Гитлера, вероятно – Густав Вебер, был застрелен с близкого расстояния, возможно – лично Мюллером. Два завернутых в одеяла тела вынесли наверх и закопали в изрытом снарядами парке Рейхсканцелярии. Так описывал события Эрих Кемпка, начальник автопарка Рейхсканцелярии. Хотя показания свидетелей сбивчивы и иногда противоречат друг другу, этот рассказ превратился в достоверный исторический факт. [401] В самом деле, все в нем вполне может быть правдой – за исключением истинных личностей двух погребенных. Фотография несожженного «трупа» Гитлера с раной от пули во лбу была широко известна после войны. В настоящее время считается, что на ней мог быть изображен повар из бункера, имевший отдаленное сходство с Адольфом Гитлером. И это было лишь одно из шести тел «фюрера», попавших в руки СССР после падения Берлина – и ни на одном из них не было следов огня. Погиб и третий двойник – овчарка, замещавшая Блонди, которой доктор Вернер Хаазе, один из врачей Гитлера, дал ампулу с цианидом. Ее недавно родившихся щенков, с которыми любили играть в бункере дети Геббельса, а также скотч-терьеров Евы Браун Негуса и Стейси и таксу самого Хаазе умертвил фельдфебель Фриц Торнов, личный ветеринар фюрера. [402]

Борман передал известие о «смерти Гитлера» адмиралу Карлу Дёницу, который, согласно воле фюрера, теперь назначался на пост рейхспрезидента. Прежде чем Мюллер и Борман смогли бы считать свою «зачистку» завершенной, следовало заставить замолчать еще одного потенциального свидетеля. Оберштурмбаннфюрер СС Петер Хёгль, последним видевший Германа Фегелейна, также был убит выстрелом в голову, [403] когда оставшиеся в бункере люди группами пытались бежать из него в ночь с 1 на 2 мая (см. главу 14). С этого момента группенфюрер СС Генрих Мюллер, главный соучастник махинаций Бормана и профессиональный убийца, бесследно исчезает со страниц «официальной» истории. Несколько дней спустя его семья похоронит некое тело на берлинском кладбище; на гробу будет лежать венок с трогательной надписью «Нашему папе», однако впоследствии будет установлено, что внутри лежали части тел трех неизвестных жертв. [404]

В первые ночные часы 2 мая Борман сам покинул «фюрербункер»; [405] вместе с ним бежали Вернер Науман, назначенный преемником Геббельса на посту рейхсминистра пропаганды и позже в том же году объявившийся в Аргентине, рейхсюгендфюрер Артур Аксман, руководитель «Гитлерюгенда», врач Гитлера Людвиг Штумпфеггер и гауптштурмфюрер ваффен-СС Йоахим Тибуртиус. Эта группа попыталась прорваться за пределы Берлина по Фридрихштрассе на броне двух танков «Тигр II», но эта попытка сорвалась: одна из машин получила прямое попадание из советского противотанкового орудия и перегородила путь второй. Борман и Тибуртиус пешком и по одиночке добрались до отеля «Атлас»; там у Бормана (как и во многих других точках в городе) уже были приготовлены новые документы, деньги и одежда для побега. Затем Тибуртис и Борман вместе поспешил дальше в направлении к Шиффбауэрдамм, длинному шоссе, тянущемуся по берлинскому району Митте вдоль реки Шпрее; там Тибуртиус потерял Бормана из виду. [406]

На следующий день Борман был уже в городке Кёнигс-Вустерхаузен, примерно в 20 км к юго-востоку от Рейхсканцелярии. Он был ранен – осколком снаряда ему повредило стопу. Ему удалось нанять автомобиль, который доставил его на немецкий военный пункт первой помощи на перевязку. Там молодой легкораненый унтершарфюрер СС увидел рядом с собой показавшегося знакомым невысокого плотного человека в кожаном плаще поверх униформы без знаков различия. Унтершарфюрер сказал ему, что направляется к дому своего дяди, летчика люфтваффе, погибшего в России, и пригласил Бормана пойти с ним. Чуть позже в компании с еще одним офицером они пошли по темным улицам к дому 9 по Фонтанештрассе в Даме-Шпреевальд, пригороде Берлина.

Впоследствии Борман невредимым пробрался через позиции англичан, следуя вдоль автобана к окраинам Фленсбурга, где он рассчитывал войти в контакт с адмиралом Дёницем. На конспиративной квартире сразу за городом его ждал Мюллер, которому также удалось проскользнуть мимо британских войск. Он рассказал Борману, что теперь у них нет возможности встретиться с Дёницем, представители которого уже капитулировали перед Союзниками в Реймсе и в Берлине. Приходилось менять планы, и Мартин Борман отправился на юг, в Баварские Альпы. [407]

Единственным средством переправить Гитлера через Атлантический океан в Аргентину была подводная лодка, однако и этот план был слишком рискованным. В мае 1943 года в битве за Атлантику наступил перелом, после чего баланс сил в морской войне сместился в пользу Западных союзников. Летом 1944 года подводный флот кригсмарине лишился своих французские баз, что сделало путь к районам возможного патрулирования более долгим, сложным и опасным. Противолодочные силы Союзников, как военно-морские, так и военно-воздушные, получив самое современное оборудование, доминировали теперь и на просторах Северной Атлантики, и в прибрежных акваториях Европы. Потери Запада при перевозке грузов были теперь ничтожными по сравнению с ущербом в прежние годы. Напротив, потери немецкого подводного флота в 1944 году превысили количество подлодок, вступивших на боевое дежурство. Вместе с тем, остававшиеся экипажи и большая часть командного состава были гораздо менее опытными, чем их предшественники. Только с января по апрель 1945 года погибло не менее 193 немецких подлодок с экипажами. Шансы на успех подводного путешествия напрямую из Северо-Западной Европы до Южной Америки были малы; впрочем, они значительно увеличивались, когда пунктом отправления становилась Испания.

Из немецких субмарин только подводные лодки типа IXC обладали техническими характеристиками, необходимыми, чтобы с относительным комфортом доставить пассажиров в Аргентину. В марте 1945 года в водах Атлантики находились 9 подлодок типа IX; они были заняты в последней крупной операции немецкого подводного флота за всю войну и первой с момента разгрома группы подлодок «Пруссия» за год до этого. Две лодки, U-530 и U-548, были направлены в канадские воды с задачей «вредить и досаждать Соединенным Штатам». Семь других, составлявших группу «Морской волк» [408] – U-518, U-546, U-805, U-858, U-880, U-881 и U-1235 – должны были сформировать линию патрулирования под кодовым названием «Грабли» (нем. Harke). Вместе с тем, есть основания полагать, что в середине апреля на трех из этих субмарин капитаны открыли запечатанные конверты с секретными приказами, предписывавшими повернуть на юг для выполнения особой миссии.

Слово «Волк» было использовано в названии группы подлодок не случайно. С самого начала своей карьеры и на протяжении всей жизни Гитлер пользовался псевдонимом «Вольф» (нем. Wolf – Волк). Одним из наиболее успешных тактических приемов кригсмарине была тактика «волчьих стай» (известная как Rudeltaktik, в дословном переводе с немецкого – «тактика стаи»): объединяясь в группы, подлодки охотились на транспортные суда, пересекавшие Атлантику. Восхваляя немецкие субмарины, министерство пропаганды называло их «серыми волками».