Все изменилось в 1929 году после биржевого краха на Уолл-стрит. В октябре американская финансовая система рухнула, и мир погрузился в Великую депрессию. Веймарская республика с ее заоблачным международным долгом и слабыми и нестабильными политическими институтами оказалась особенно уязвимой. Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП, партия нацистов) в 1929 году едва насчитывала 120 тыс. членов, но с ухудшением экономической ситуации росла популярность этой партии как силы, громогласно обещавшей напуганной мелкой буржуазии защиту от голода, анархии и все более явственно ощутимой угрозы коммунизма. На выборах 1932 года нацисты заняли большинство мест в Рейхстаге, получив 37,3 процентов голосов избирателей. В результате 30 января 1930 г. Адольф Гитлер стал рейхсканцлером (премьер-министром страны).

В январе 1930 года братья Даллесы находились в Германии, представляя интересы клиентов компании Sullivan & Cromwell, как американских, так и немецких. В число последних входили фирмы IG Farben, Robert Bosch GmbH и Vereinigte Stahlwerke AG (Объединенные сталелитейные заводы) под управлением семей ведущих немецких промышленников Фрица Тиссена и Фредерика Флика; стальной магнат Фриц Тиссен был основным спонсором нацистской партии на выборах 1932 года. В начале следующего года Аллен и Джон Фостер Даллесы встретились с Гитлером для обсуждения перспектив ведения бизнеса при новом правительстве. Намерение Гитлера начать программу массового перевооружения открывало Америке широкие возможности для ведения бизнеса в Третьем рейхе. Позже, на устроенном Тиссеном приеме в Берлине, Аллен Даллес повстречал Мартина Бормана, [41] амбициозного нацистского чиновника, усердно искавшего расположения фюрера. Впоследствии Даллес описывал Бормана так: «он не был мерзким или некультурным человеком», каковым его принято было считать. «Он был прямым и учтивым, однако пока он разговаривал с вами, взгляд его по-прежнему был устремлен на Гитлера и его окружение. Я почувствовал, что это сильный человек, который в один прекрасный день может потеснить своих более блестящих соперников в нацистской иерархии». Это наблюдение оказалось удивительно пророческим.

Поджог здания Рейхстага через несколько недель после назначения Гитлера рейхсканцлером дала ему повод издать ряд чрезвычайных законов, ограничивавших гражданские свободы, свободу печати и региональную автономию. Последние многопартийные выборы, прошедшие 5 марта 1933 г., принесли нацистам 44 процента голосов. Первый концентрационный лагерь для политических заключенных был открыт в Дахау (неподалеку от Мюнхена) 22 марта. На следующий день был принят законодательный акт, [42] позволявший Гитлеру управлять Германией путем издания декретов и наделявший его неограниченными диктаторскими полномочиями. По иронии судьбы – слишком очевидной и грубой – его полное название звучало так: Gesetz zur Behebung der Not von Volk und Reich, что в дословном переводе означает «Закон о преодолении бедственного положения народа и рейха».

В том же месяце Франклин Делано Рузвельт стал 32-м президентом Соединенных Штатов. Страна по-прежнему была охвачена Великой депрессией. Внимание Америки переключилось теперь на внутренние проблемы – после того как президент Рузвельт провозгласил «Новый курс», объединив усилия законодательной и исполнительной властей по созданию рабочих мест для безработных и восстановлению экономики. Германия последовала этому примеру с программой общественных работ, которая включала строительство разветвленной сети скоростных автомобильных магистралей – автобанов. Эти магистрали имели и существенное военное назначение, так как ускоряли подвоз продовольствия и снаряжения из внутренних районов Германии к приграничным для поддержания боеспособности армии во время войны. Однако, поскольку главным приоритетом немецкой промышленности оставалось перевооружение, на новых скоростных шоссе было крайне мало машин, несмотря на обещание Гитлера запустить в производство «Фольксваген» – «автомобиль для народа».

Концерны Ford Motor и General Motors с радостью заняли эту пустующую нишу на рынке. [43] Генри Форд значительно увеличил поставки запчастей из Америки в адрес Ford Motor Company AG в Кёльне, и в период с 1934 по 1938 гг. доходы этой компании выросли на 400 процентов. Это настолько впечатлило нацистское руководство, что компания на официальном уровне была признана скорее немецкой, чем принадлежащей иностранным владельцам, и уже как Ford-Werke AG получила государственные заказы. С 1936 года Герман Геринг был назначен ответственным за выполнение четырехлетнего плана подготовки немецкой экономики к войне, и процесс перевооружения набрал высокие обороты. Перед самой оккупацией Судетской области Чехословакии в октябре 1938 года, когда компания Ford-Werke AG не могла обеспечить вермахт военными грузовиками, Ford Motor Company поставляла полные комплекты деталей и узлов этих грузовиков в Кёльн, где в ночные смены происходила их сборка. Гитлер был большим поклонником Генри Форда. В 1938 году за службу нацистской Германии американский магнат был награжден Большим крестом ордена Заслуг германского орла [44] – высшей гражданской наградой Третьего рейха, к которой представлялись иностранные граждане (за всю историю их было только четырнадцать).

Другим кавалером этой немецкой награды в 1938 году стал Джеймс Муни, исполнительный директор отдела международных операций компании General Motors – он получил Орден Заслуг германского орла 1-го класса. В 1931 году General Motors полностью выкупила компанию Opel – крупнейшую немецкую автомобильную компанию. К 1935 году компания Opel AG в Рюссельсхайме [45] выпускала более 100 тыс. автомобилей в год, а на заводе в Бранденбурге – почти половину всех немецких грузовиков. Среди продукции этого завода наибольшее значение имела серия моделей грузовых автомобилей, известная как Opel Blitz («Опель Молния») – в победные дни блицкрига этот грузовик стал самой массовой «рабочей лошадкой» вермахта. К концу 1930-х гг. массовое производство легковых автомобилей для населения больше не входило в приоритеты немецкого машиностроения, многие заводы компании Opel были переоборудованы и помимо грузовиков выпускали авиационные двигатели Junkers Jumo, а также сложные ударные детонаторы для торпед, подобных тем, которыми был расстрелян конвой SC-107.

Корпорации Ford и General Motors были лишь одними из многих иностранных компаний, инвестировавших в немецкое тяжелое машиностроение и таким образом помогавших нацистам создавать военную промышленность. Нефть же всегда была ахиллесовой пятой военной машины Гитлера. [46] В 1930-х гг. принадлежащая Британии Англо-персидская нефтяная компания (Anglo-Persian Pil Company, позднее – British Petroleum или BP) совместно с конгломератом Royal Dutch Shell активно занимались перегонкой нефти в Германии, в то время как британская компания Dunlop, производитель автомобильных шин, не менее активно финансировала немецкую каучуковую промышленность. Грань между бизнесом в условиях благоприятной рыночной конъюнктуры и пособничеством потенциальному врагу становилась все более тонкой. Корпорация Ethyl Gasoline (находившаяся в совместной собственности компаний General Motors и Standard Oil) разработала ценную присадку, повышающую октановое число авиационного топлива. Вопреки специальной установке правительства США на нераспространение стратегических материалов и технологий эта компания заключила соглашение с концерном IG Farben; производство присадки было запущено в 1935 году на совместном предприятии IG Ethyl GmbH. Его продукция имела огромное значение для люфтваффе (ВВС Германии), улучшая характеристики работы авиационных двигателей. Некоторые из этих двигателей собирались на деньги концерна General Motors и устанавливались в корпуса самолетов, сделанные из металла, изготовленного компанией Alcoa. Сюда же монтировалось электронное оборудование и средства радиосвязи, сделанные компанией ITT; летали эти самолеты на горючем, полученном по технологии гидрогенизации, разработанной на деньги компании Standard Oil of New Jersey. Это были те самые самолеты, что впоследствии превратили в руины Гернику, Варшаву, Роттердам и Ковентри.

Пока в 1940 году Британия сражалась за собственное существование, [47] около 300 американских компаний продолжали как ни в чем не бывало вести дела с Германией; это сотрудничество не прекратилось даже после объявления Германией войны Соединенным Штатам 11 декабря 1941 г.; в тот год 171 американская корпорация инвестировала в немецкую промышленность более 420 млн долларов. Только после принятия в 1942 году Закона о торговле с враждебными государствами большинство компаний прервали прямые деловые контакты с Германией, однако для некоторых доходы от торговли нефтью и другими стратегическими материалами оставались слишком соблазнительными. Картели, созданные после Первой мировой войны и во время Великой депрессии, превратились теперь в международные корпорации, более могущественные, чем правительства некоторых стран, и имели столь сложную организационную структуру, что национальная принадлежность их членов становилась все более темным вопросом. Это обстоятельство и стало позднее ключевым фактором успешного выполнения операции «Огненная Земля», которой руководил Мартин Борман.