Я глотаю слезы. Родителям Даны тоже нечего будет хоронить. Надеюсь, их хоть немного утешит то, что судьба дочери известна. Надеюсь, Дана наконец обрела покой.

– Отвези меня домой, – говорю я Брайану.

Он встает и берет меня под руку.

Нужно попасть домой, надежно забаррикадировать дверь и ждать вестей о новых арестах.

– Уверена? – спрашивает Брайан по пути в отель. – Журналисты будут днем и ночью торчать у тебя под дверью. Может, лучше к родителям поедешь? Или ко мне?

– Нет.

Мой дом десять лет был моим убежищем. Там я ничего не боюсь. Укладываю чемодан, бросаю камешек-талисман в карман пальто. Брайан тащит чемодан к лифту. Говорит, что попросит консьержа вызвать такси.

– Не надо, – отвечаю я.

Однако телефон Дэйва все время переключается на голосовую почту, и мы все-таки берем черный кеб до аэропорта. По пути я снова набираю номер Дэйва. Он так и не отвечает. Оставляю сообщение.

– Дэйв, это Бет. Я еду в аэропорт. Сожалею, что вы упустили свою выручку. Но у меня есть чем вас утешить. Пока мы катались, вы хвастались, что Манчестер – это город, где Джек встретился с Верой, Энгельс – с Марксом, а Роллс – с Ройсом… Ну а теперь это еще и город, где я встретилась с вами… а вы помогли мне встретиться с Генри Кэмпбеллом Блэком… Я пока не могу сказать, почему это так важно, но скоро вы все узнаете. Помните, вы приняли меня за миллионершу инкогнито? Приехавшую сюда, чтобы оказать кому-то услугу? Нет, вы не угадали… во всяком случае, не в том смысле, в каком подумали. Не потеряйте конверт, который придет для вас на адрес диспетчерской. До свидания. И спасибо.

Брайан склоняет голову набок:

– Что это значит?

– Это значит, что теперь ты исправишь свою ошибку с вознаграждением, выслав чек тому, кто его заслужил.

Я спускаюсь вниз и вздрагиваю, увидев Брайана. Он стоит у камина, спиной ко мне, и всматривается в фотографию Эми на каминной полке.

Так странно снова видеть его здесь. Это успокаивает и в то же время тревожит. Его утешительное присутствие рядом отравлено воспоминаниями о прошлом. О том наследстве, что мы передали Эми.

Вхожу в гостиную. Бывший муж оборачивается, и я почти жду, что он сейчас выйдет из комнаты или скажет что-нибудь язвительное. Но мужчина горько улыбается, нижняя губа у него вздрагивает.

– Как ты, ничего? – спрашивает он.

Я киваю и подхожу к нему. Сдуваю пыль с полки и кладу камешек-талисман возле дочкиной фотографии.

– Что это?

– Так, вроде амулета на счастье, – вздыхаю я. – Вечный огонь в память Эми.

Брайан берет камешек, катает на ладони.

– Я всегда любил эту фотографию. – Он указывает подбородком на фото Эми. – У меня дома такая же стоит в гостиной на подоконнике.

– Правда? Не знала.

– Я никогда не переставал любить ее, Бет. Никогда не забывал ее. Что бы ты ни думала.

– Я знаю. Прости.

Он целует камешек и снова кладет на полку, только не прямо перед фотографией, как раньше, а слева. Я передвигаю его обратно и чувствую тепло.

Рука Брайана ложится мне на плечи. Я закусываю губу.

– Господи… как я боюсь этого суда.

– Справимся, – говорит он, прижимая меня к себе. – До сих пор держались.

– Еле-еле. – Я склоняю голову ему на грудь. – И нельзя сказать, что вместе.

– Прости, Бет. Мне стоило быть терпеливее. Проявить больше понимания.

– Да… Но со мной было нелегко. Я… зациклилась на этом. Потеряла рассудок.

Брайан крепче сжимает объятия:

– Ты была права. Ты никогда не узнаешь, как это – не спасти Эми, пока она была жива, а потом сдаться, когда она пропала.

– Я сама уже готова была сдаться. Если бы не последний разговор с экстрасенсом… Странно, да? Мы никогда бы не узнали правды, если бы не ложь Либби и Эсме.

Муж выпускает меня, садится на диван, и я сразу чувствую, как мне не хватает утешительного тепла его рук.

Он смотрит на часы.

– Тебе пора идти. Фиона ждет.

– Да нет, не ждет, – бодро говорит он. – Я позвонил ей, пока ты была в душе. Побуду здесь несколько дней… Можно?

– А Фиона не против?

– Нисколько. Она практически сама убеждала меня остаться. По ней ведь это тоже ударило. И по девочкам тоже. Они несколько дней в школу не ходили. – Мой бывший покашливает. – Говорят, это все было в новостях, насчет пресс-конференции. – Он снова смотрит на часы. – Уже скоро. Часа не пройдет, как журналисты будут толпиться у двери, вот увидишь.

Мы сидим молча и смотрим, как часы на DVD-плеере отсчитывают новый этап кошмара. В час Брайан встает и включает телевизор.

Под барабанную дробь врываются заголовки новостей Би-би-си: «Четверо солдат в Афганистане подорвались на фугасной бомбе», «Двум подозреваемым предъявлены обвинения в причастности к исчезновению Эми Арчер десять лет назад».

Мы оба отшатываемся – на экране появляется фото Эми. То самое, в школьной форме, которое полиция выбрала когда-то для розысков. То, что я видела в этих омерзительных галереях портретов пропавших людей на сайтах, посвященных нераскрытым убийствам.