Красивый парень в пуловере с нашивкой какого-то университетского сообщества подошел к столу Теты, полностью загородив ей обзор.

– Позвольте составить вам компанию?

Тета раздавила сигарету в пепельнице.

– Прости, приятель. Я как раз собиралась уходить. – Подхватив свою шаль и сумочку Эви, она пошла в сторону дамской комнаты.

На этот вечер Мемфис покончил со ставками. Проходя через кухню «Хотси Тотси», он положил в карман несколько печений для Исайи, потом решил выглянуть в клуб и узнать, что там творится. Первой ему встретилась совершенно пьяная девица с кудряшками, размокшими от пота.

– Ой, парень, ты не принесешь мне пальто? – И она вложила ему в руку четвертак.

– Я что, похож на прислугу? Сама забирай свое чертово пальто. – Мемфис бросил четвертак назад, и он со звоном упал к ногам пьяной девицы.

– Я еще никогда…

– И никогда не сможешь, – перебил ее Мемфис. Сбоку от коридора располагалась комната отдыха с диванами и пушистыми коврами, где обычно уединялись парочки и куда танцоры выходили остыть и покурить. Мемфис прошел мимо двух таких голубков и опустился в свое любимое кресло, чтобы почитать.

– Вы не возражаете… – начал парень.

– Немного. Но я уже привык, – отрезал Мемфис, присовокупив свою очаровательную улыбку, и открыл книгу. Парень тихо выругался и назвал его словом, которое Мемфис очень не любил. Но он остался невозмутимым, и спустя несколько мгновений парочка ушла. Оставшись в одиночестве, Мемфис полностью растворился в книге.

– Давай потанцуем, – вдруг сказал Сэм.

– С тобой, что ли? – фыркнула Эви. – Имей в виду, деньги я оставила у Теты, чтобы не повторилось прошлого раза.

– Ладно тебе, куколка, я буду невинен, как бойскаут! – Он переплел ее пальцы со своими. – Почувствуй ритм, девочка. Разве он тебя не захватывает?

Эви оглянулась на танцпол. Толпа флэпперов, обалдевших от алкоголя и драйва, отрывалась вовсю. Эви хотела попасть в самую гущу событий. Оказаться под огнями софитов.

– Только один танец, – процедила она и повлекла его в сторону бурлящей толпы. Сэм повел ее в вальсе. Его рука, лежавшая у нее на талии, казалось, жгла через платье.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась она, когда они мягко и изящно закружились на месте.

– Плыву против течения, – ответил он.

– А может быть, мне нравится отдаваться течению.

– Разве? Я этого не заметил.

– Скорее всего ты вообще меня не знаешь, хотя считаешь иначе! – прокричала Эви ему в ухо. Тяжело было говорить сквозь шум оркестра и вопли танцовщиц.

– Я поработаю над этим, – ответил он и закрутил ее в невероятном «па». Сэм оказался отличным танцором – легким, стремительным и чутким. Он понимал, как вести, не ограничивая свободу партнера. По крайней мере на танцполе они оказались отличной парой.

– Ты пахнешь так, что хочется съесть, – шутливо прорычал он у Эви над ухом. Мурашки пробежали у нее по шее.

– Ты прямо злой и страшный серый волк, – промурлыкала Эви.

– Слушай, а все эти сверхъестественные оккультные штучки – неужели твой дядя правда в них верит? Или это просто способ заработать?

– Откуда мне знать? – ответила она вопросом на вопрос. К тому же ей не хотелось думать о дяде в такой момент. – А что? Ты сам в них веришь?

Сэм улыбнулся ей:

– Должен же человек верить хоть во что-то.

Он снова закружил Эви в танце.

Мэйбел отошла в дамскую комнату и вернулась к уже пустому столу. Спустя мгновение ее утащил на танцпол какой-то парень по имени Скотти, который трижды умудрился наступить ей на ногу, к тому же упорно продолжая называть ее неправильным именем. Теперь они сидели за чужим столом, и он рассказывал ей об акциях и ценных бумагах, а также о том, как тяжело найти достойную девушку, которую можно показать ее маме. Мэйбел подумала, что правильная девушка вряд ли может быть еврейкой-социалисткой и подстрекателем толпы.

– Ты прекрасная слушательница, Мэй Бэлль, – промямлил Скотти. Он выпил столько джина, что с трудом ворочал языком.

– Мэйбел, – терпеливо поправила она. Щурясь в мерцающем свете клуба, она представляла себе, что на месте этого скучного идиота сидит Джерихо. Тем временем на танцполе Эви кружилась с Сэмом – и это после клятвенных желаний его убить.

– Ты прямо как…

– Сестра, – договорила за него Мэйбел.

– Точно!

– Вот и славно. – Она вздохнула. Простачок Скотти продолжил свою пьяную болтовню, и Мэйбел чувствовала себя все более незначительной и никому не нужной. Ее платье было катастрофой, она будто готовилась к пробам в дешевый рождественский спектакль. Она устала от того, что люди смотрели сквозь нее, сравнивали с чьей-нибудь сестрой, считали ее милой, безобидной девочкой – такой, которая всех устраивает, но при этом никому не нужна. Как она могла оказаться в таком незавидном положении? У Эви все было ровно наоборот. Она словно родилась для того, чтобы стать беззаботным флэппером. А Мэйбел – нет. На вечеринках и танцах она чувствовала себя не в своей тарелке. Лишь раз в жизни она действительно захотела кому-то понравиться.