Тета взяла его за руку, и они побежали по узкому коридору.

Мэйбел задохнулась от ужаса, когда двери в клуб разлетелись в щепки и в зал вбежал полицейский отряд. Один из копов схватил ее за запястье. Она попыталась вырваться, но он был сильнее.

– Прошу сюда, мисс. Машина уже ждет, – сладко улыбаясь, сказал офицер.

– Мама убьет меня, – ныла Мэйбел всю дорогу до полицейского участка, а за ее спиной в клубе разворачивался полный хаос.

Тета и Мемфис бежали со всех ног. Позади полицейские штурмовали здание клуба, выламывали двери, переворачивали мебель. Какие-то флэпперы закричали и принялись пьяно и отчаянно биться о живую стену полицейских. Перемазанный губной помадой тип, с трудом стоявший на ногах от выпитого, достал пистолет и принялся беспорядочно палить во все стороны. Одна из пуль прошила насквозь книгу в руке Мемфиса. Он сунул палец в еще дымящуюся дыру.

– Это был библиотечный экземпляр! – сокрушенно сказал он.

– Поэт, не тормози, нам надо сваливать отсюда!

Они забежали за угол, и Мемфис затащил ее в телефонную будку. Тета посмотрела на Мемфиса снизу вверх из-под полуопущенных пышных ресниц. Она встречала множество красавцев, но никто из них не сочинял стихов и тем более не видел тех же кошмаров, что и она. Глубоко внутри Тета почувствовала, как заиграли струны ее души, молчавшие с тех пор, как они с Роем были в Канзасе.

– Ты втащил меня сюда, чтобы спрятаться или просто пообниматься, Поэт? – пошутила Тета, переводя дыхание.

– Доверься мне, – повторил Мемфис. Он повернул диск телефона три раза и со всей силы толкнул заднюю стенку будки. В ней открылась потайная дверь.

Наверху, в клубе, творилась полная неразбериха. Бармены двигались как заведенные. Они перевернули весь бар, отправив около пары дюжин замечательного спиртного в тартарары по специальному спускному желобу. Затем повернули секретное реле на самом баре, опустошив бутылки и бокалы во второй желоб, и полотенцами вытерли лужицы и потеки. Никаких доказательств не осталось. Почтенные клиенты кричали, залезали на столы и опрокидывали друг друга, в панике пытаясь найти выход. Некоторые флэпперы продолжили танцевать, делая вид, что арест их не касается – на самом деле они до ужаса боялись тюрьмы и оформления бумаг.

– Джентльмены, вы уверены, что не хотите выпить? – из последних сил пытался исправить ситуацию менеджер клуба, но полицейские неумолимо тащили его к выходу. В самом эпицентре всеобщей истерики Генри встал, спокойно прошел к пианино, уселся за него и принялся наигрывать какую-то мелодию.

– Не смотрите на меня так, офицеры. Я всего лишь пианист, – сказал он, но люди в синей форме все равно надели на него наручники.

Сэм и Эви потерялись в общем хаосе. Эви изо всех сил прокладывала себе путь кулаками и локтями. Она успела добраться до выхода в тот момент, когда ворвалась новая группа полицейских. Тогда Эви бросилась назад и миновала блондиночку, с которой они столкнулись ранее. Та изливала душу полицейскому, арестовавшему ее.

– Эти прощелыги все думают об одном и том же – сначала пытаются затащить тебя на заднее сиденье автомобиля, а потом собираются заразить тифом.

Эви оказалась в западне. Нырнув под стол, она спряталась под белой скатертью и принялась наблюдать оттуда. Затем протянула руку наверх и стянула со стола открытую бутылку дорогого шампанского, которую прижала к груди, как родную. Она не могла позволить хорошему спиртному пропасть зря, а уж если загремит в тюрьму, то сделает это стильно. Спустя несколько минут она осторожно выглянула из-под стола и увидела, как Сэм непринужденно выплывает в дверь, никем не замеченный. Или ей показалось, что она его увидела. Сэм двигался с такой невообразимой скоростью, что она не могла поверить глазам. Но точно знала, что опять зла на него. Эви бросилась ему вслед, крича его имя, но из-за угла показалась толпа полицейских. Ей пришлось скрыться в клубе и изо всех сил стараться не поддаваться панике. За баром Эви заметила кухонный лифт, бросилась к нему и втиснулась внутрь. Ее длинное ожерелье зацепилось за крючок, жемчужины разлетелись по всему полу, и бежавший за ней офицер поскользнулся на них и упал навзничь. Не было времени оплакивать любимое украшение, поэтому Эви захлопнула люк и поспешила навстречу свободе.

– Разве я не просил тебя довериться мне? – спросил Мемфис.

Они стояли в темном винном погребе под клубом. Одинокая лампочка над дверью проливала скупой тусклый свет на помещение и выхватывала очертания бочонков, стоявших в глубине.

– Что это за место?

– Здесь хранится алкоголь, доставленный из Канады, – объяснил Мемфис. – Пойдем. Будь осторожна – ступеньки скользкие.

– И куда мы пойдем?

Мемфис постоял минуту на месте, пытаясь вспомнить расположение ходов. Он провел здесь не так уж много времени и не был уверен, куда лучше пойти. Он знал, что где-то здесь должна быть еще одна дверь. Вдруг зазвонил дверной колокольчик. Раздались крики.

– Копы! – шепнула Тета.

– Спокойно, спокойно, – прошептал Мемфис. – Посмотрим, может быть, они уйдут.

На мгновение воцарилась тишина, и они слышали только свое сбивчивое дыхание. Но затем раздался громкий звук удара, и Тета взвизгнула: в толстой двери показалась щель, пробитая лезвием полицейского топора.

– Скажи мне, что знаешь, как отсюда выбраться! – взмолилась Тета.

– Сюда! – сказал Мемфис, всей душой надеясь, что не ошибается. Они пробирались наощупь между бочек с алкоголем. Позади них разлетелась на куски дверь, раздался выстрел и кто-то закричал: «Немедленно остановитесь!»