В следующий раз она проснулась от яркого солнечного света, слепившего глаза. Ее вытащили из грузовика, где она ощущала себя куском фанеры в темноте, фанеры, утыканной иголками. Пытаясь выдержать боль, она все же громко вскрикнула, когда ей в ногу вставили железные щипцы. Кто-то могучий, как горилла, держал ее все то время, пока из нее извлекали пулю, а потом накладывали швы. Потом Сандре на голову натянули серый грязный мешок, затолкали обратно в грузовик и поехали дальше.

Позже, уже ночью, с нее сняли мешок и дали вдоволь напиться воды, направляя при этом фонарик в лицо. Они пила, кашляя и давясь, стараясь выпить как можно больше, затем воду унесли и на нее вновь надели мешок.

Казалось, она провела в грузовике целую вечность, пока машина не остановилась вновь. Сандру внесли в какое-то здание и привязали к деревянной кровати.

Утром она проснулась от лихорадки в ноге и со страхом обнаружила, что все еще привязана к кровати. Сапоги и форму с нее сняли, а вместо этого облачили в какое-то грязное белое одеяние из грубой материи. Рядом с кроватью сидел мужчина лет сорока и читал Коран через очки в черной оправе, которые были ему велики. Он был одет в белую джуббу [15] мусульманского священнослужителя, а его аккуратно подстриженная борода подернулась сединой.

Мужчина повернулся к Сандре — посмотреть, приметила ли она его, затем не спеша закрыл Коран и отложил его в сторону.

— Ты проснулась, — произнес он на хорошем английском.

— Верните мою форму, — было первое, что она сказала.

Он снял очки и спрятал их в карман джуббы.

— Твою одежду сожгли, — ответил он. — Твою ногу залечили, и ты сейчас далеко от своих людей. Очень далеко. Они тебя здесь не найдут. Я — Аасиф Кохитани, лидер «Хезб-е Ислами Кали». Твои друзья собирались меня похитить из моей деревни в Нангархаре.

— Брукс, — представилась Сандра. — Сандра Джей, уорент-офицер, 280-76-0987.

Он скупо улыбнулся.

— Я это уже знаю.

Он достал из ящика стола пригоршню армейских жетонов, снятых с ее погибших соотечественников, и выбрал жетон с ее именем.

— Ты еще и католичка. Что еще ты можешь рассказать мне о планах ЦРУ против нас? Они нападут на нас?

— Может, развяжете меня? — спросила Сандра, чувствуя, что во рту сухо, как в пустыне.

Он опустил жетоны на стол.

— Это невозможно. Ты же еще не сказала мне то, что меня интересует, — спокойно объяснил он. — Тебе лучше рассказать все прямо сейчас. Иначе потом у тебя возникнут проблемы.

— Я всего лишь пилот, — начала она. — ЦРУ не посвящает нас в свои планы. Я даже не знаю, зачем вы им нужны.

Самое страшное, что это была правда. Сандра действительно не знала, зачем ЦРУ охотилось за Кохистани и запланированы ли еще военные удары.

— Ты не просто пилот, — заключил он и взял со стола нашивку «Ночных сталкеров». — Ты одна из этих людей. Мы знаем их очень хорошо. Даю тебе последний шанс рассказать все, что ты знаешь. А потом я позову Рамеша.

— Вы должны мне поверить, — взмолилась она. — Я ничего не знаю! Если бы я знала, то рассказала бы все. Меня не заботит, что там замышляет ЦРУ.

— Это не то, что я хочу услышать.

— Может, мне что-то придумать? — отчаялась Сандра. Пока она лежала, пытаясь вспомнить свои репетиции допросов, которые проходили в школе выживания, Кохистани взял стоявшую у ножки кровати палку, до этого момента незамеченную Сандрой, и отвесил ей удар по раненому бедру.

Боль в ноге пронзила ее. Почти подавив крик, готовый вырваться из горла, она машинально выгнула одеревеневшее тело. Заглатывая большими порциями воздух, она ждала следующего удара, который по сути не имел смысла — настолько сильна была боль.

Кохистани стоял с поднятой над своей головой палкой.

— Нет, не надо, я все скажу!

Он снова ударил, на этот раз в полную силу. Сандра закричала от боли, ее разум поплыл, а Кохистани тем временем ударил ее и в третий раз. Сандра взвыла от дикой боли. Не стыдясь слез, она пробормотала придуманную информацию, чтобы предупредить четвертый удар.

Кохистани перестал наносить удары и убрал палку к ножке кровати с выражением лица, которое означало «вот видишь, как неразумно… как бессмысленно ты пострадала».

Она закрыла глаза, пытаясь плакать как можно тише и стараясь собрать остатки потерянной гордости.

— Открой глаза! — приказал он Сандре, глядя на нее свысока. — Ты знаешь, почему твоя страна проиграет в Афганистане? Отважные капиталисты потерпят поражение, потому что они отправляют женщин воевать. Сейчас я позову Рамеша, чтобы он проверил, правда ли то, что ты сказала.

Он вышел из комнаты, а следом вошел звероподобный, свирепый на вид мужчина с брезентовым чехлом. Раздался глухой металлический звук, когда незнакомец поставил его на стол.