В гостинице все кипело жизнью, все суетилось и толкалось. Мистеру Бенсону пришлось ждать миссис Морган в ее маленькой гостиной так долго, что он уже начал терять терпение. Наконец она пришла и выслушала его.

Пусть люди говорят, что добродетель в наши дни не в чести, если только она не сопровождается явными признаками богатства и высокого положения, однако я склонна думать, что в конечном итоге истинная добродетель всегда получает достойную награду и уважение тех, кто умеет ее ценить. Нет сомнений, добродетель вознаграждается не низкими поклонами и лицемерными словами, как другие, более земные вещи, но тем, что в сердцах людей возникают благородные чувства, готовые открыться навстречу добродетели, если только она чиста, проста и сама не знает о своем существовании.

Мистер Бенсон не очень задумывался о внешних выражениях почтения, а у миссис Морган на это было мало времени. Однако, увидев ожидавшего ее джентльмена, хозяйка гостиницы сразу стала вести себя гораздо сдержаннее, и морщины у нее на лбу разгладились сами собой. Мистера Бенсона хорошо знали в деревне: он уже не раз проводил лето в здешних горах, всегда останавливаясь в доме, где находилась лавка, никогда не тратя денег в гостинице.

Миссис Морган выслушала мистера Бенсона со всей возможной для нее внимательностью и сказала:

— Мистер Джонс будет здесь сегодня. Но, право, неловко, что вам приходится хлопотать за такую особу. У меня совсем не было времени вчера, но я догадалась: тут что-нибудь да неладно, и Гвен сказала мне сегодня, что ее постель оставалась нетронутой всю ночь. Миссис Беллингам с сыном страшно спешили уехать вчера, хотя молодой человек был еще решительно слаб для путешествия. Почтальон Уильям Уин рассказывал мне, что эта страшная дорога до Испитти совсем вымотала его и им, вероятно, придется отдохнуть на следующей станции день или два, прежде чем они смогут доехать до Пентрвелса. Во всяком случае, Симпсон, их горничная, отправляется за ними с поклажей сегодня же. Да помнится, Уильям говорил еще, что они ее подождут. Напишите-ка им, мистер Бенсон, и расскажите о положении Руфи.

Совет был дельный, хотя и не совсем приятный. Не особенно тонкий, но здравый ум трактирщицы умел быстро принимать решения в крайних обстоятельствах. Миссис Морган так привыкла отдавать распоряжения, что, прежде чем мистер Бенсон успел решиться, она уже вынула из бюро бумагу, чернила и перья, дала их мистеру Бенсону и направилась к двери:

— Оставьте письмо на столе, я пошлю его с их горничной. Почтальон, который повезет ее туда, передаст вам ответ. — И она вышла, прежде чем он сумел собраться с мыслями и осознать, что не знает даже имени своего адресата. Тихая кабинетная жизнь развила в нем привычку думать не торопясь — как и положение хозяйки гостиницы развило в миссис Морган умение поступать быстро и решительно.

Ее совет был в одном отношении хорош, но в другом — крайне неприятен. Действительно, следовало известить близких Руфи о ее положении, но разве те, кому он собирался писать, были ее близкими? Мистер Бенсон знал, что тут замешаны богатая мать и ее красивый элегантный сын. Он отчасти знал и обстоятельства, которые несколько извиняли их поступок по отношению к Руфи. Он вполне мог понять тяжелое положение матери, вынужденной находиться под одной кровлей с девушкой, живущей с ее сыном. И все-таки ему совсем не хотелось писать этой богатой даме. О письме к ее сыну не могло быть и речи: получилась бы просьба вернуться. Но только они одни могли сообщить сведения о близких Руфи, которых необходимо было известить о ее обстоятельствах.

После долгих раздумий мистер Бенсон принялся писать.

Сударыня,

хочу известить вас о положении бедной молодой женщины, — здесь мистер Бенсон остановился и впал в долгое раздумье, — которая сопровождала вашего сына при его приезде сюда и которая была оставлена вами здесь вчера. Она лежит теперь у меня на квартире, и, как мне кажется, ее здоровье в опасности. Позволю себе заметить, что вы сделали бы истинно доброе дело, если бы позволили вашей горничной вернуться и ухаживать за больной до тех пор, пока она не поправится настолько, что ее можно будет возвратить близким, если только они смогут приехать и взять ее на свое попечение.

Остаюсь, сударыня,

ваш покорный слуга Терстан Бенсон

При перечитывании письмо показалось никуда не годным, но мистер Бенсон не мог придумать ничего лучшего. Спросив у слуги фамилию леди, он надписал письмо и положил его на указанное место. Потом вернулся к себе домой ждать приезда доктора и возвращения почтальона.

В положении Руфи не было никаких перемен. Она, казалось, находилась в полном беспамятстве, не шевелилась и слабо дышала. Время от времени миссис Хьюз смачивала ей губы каким-то питьем, и чуть заметное машинальное движение губ при этом было единственным признаком жизни больной.

Наконец пришел доктор. Он покачал головой и объявил, что у несчастной «совершенный упадок сил, вызванный каким-нибудь сильным нервным потрясением». Затем предписал спокойствие и тишину, назначил какие-то таинственные лекарства, но сознался при этом, что исход весьма сомнителен. После визита врача мистер Бенсон взялся за свою валлийскую грамматику, пытаясь осилить запутанные правила чередований, но старания оказались напрасны: все мысли его были поглощены положением девушки, находившейся между жизнью и смертью, а ведь еще так недавно он видел ее веселой и оживленной.