Врач. Вы ходили только на одном линкоре?

Дух. Я ходил на разных линкорах.

Врач. Вы участвовали в каком-нибудь сражении?

Дух. Нет, в сражениях мы не участвовали; кубинская война войной, собственно, не была, на Филиппинах пришлось жарче.

Врач. Вы и там были?

Дух. Нет, мы оставались в открытом море, почти никто из наших в бухту не заходил, только некоторые. Адмирал Дьюэй заходил в бухту, но я был не на его корабле. Мы крейсировали неподалеку от бухты. Некоторые корабли находились в боевом охранении; если бы мы все вошли в бухту, то попали бы в ловушку, потому что вблизи были корабли неприятеля.

Врач. А как ваша фамилия?

Дух. Моя фамилия? Я так давно ее не слышал, что совсем забыл. А зовут меня Джон.

Врач. Джон, а как дальше?

Дух. Джон Эдвардс.

Врач. Вы бывали у тихоокеанского побережья?

Дух. Да, мы однажды обошли его кругом. Я больше был у восточного побережья.

Врач. Вы ушли со службы, когда покидали корабль?

Дух. (Нерешительно.) Покидал корабль?

Врач. Вы не покидали корабль? Может быть, с вами произошел несчастный случай?

Дух. Я не знаю.

Врач. Может быть, вы заболели?

Дух. Я не знаю.

Врач. Манильский залив – это последнее, что вы помните?

Дух. Нет, это было давно.

Врач. Куда вы отправились оттуда?

Дух. Я был совсем молодым, когда мы заходили в Манильский залив.

Врач. То есть это должно было быть в 1898 году. Как долго вы прослужили во флоте?

Дух. Этого я не знаю; последнее, что я помню, это 1912 год.

Врач. Что же с вами случилось в 1912 году? Вы заболели?

Дух. У меня, кажется, что-то смешалось в голове. Я не очень точно это помню… Мы красили корабль. Я не помню, где именно я был, я что-то плохо соображаю. Но мы были не в корабельном доке, а где-то поодаль. Мы были на строительных лесах с одной стороны корабля.

Врач. Там с вами что-то произошло?

Дух. Я как-то странно себя почувствовал; думаю, у меня закружилась голова. Было такое странное ощущение. Наверное, это действительно был приступ головокружения.

Врач. А в это время вы красили корабль?

Дух. Сначала нужно было его очистить от грязи, а потом заново покрасить.

Врач. Вы стояли в сухом доке?

Дух. Не помню точно, где это было. Но что-то случилось, и я упал в воду.

Врач. Вероятно, вы упали с лесов.

Дух. Не знаю точно, но, кажется, я с них свалился.

Врач. Возможно, что тогда вы утратили свое тело и стали духом.

Дух. Духом? Что вы имеете в виду?

Врач. Я имею в виду, что вы утратили свое бренное тело. Вы стали невидимым для нас!

Дух. Но я же потом опять выходил в море. У меня было ощущение, как будто какая-то часть меня – матрос, но одновременно мне казалось, что я должен был обучать морскому делу другого матроса. (Когда он вошел в ауру Си. Би.) Я чувствовал запах морского воздуха вокруг него.

Когда видишь моряков, понимаешь, что их окружает особая атмосфера. Я опять хотел уйти в море, потому что на суше ощущал себя как-то не так, замечал, что я не гожусь для сухопутной жизни. Земля, суша – они неподвижные и твердые, там чувствуешь себя плохо. По мне – океан, как материнская грудь, она убаюкивает тебя, и ты засыпаешь. Какое это чудесное ощущение, когда волны навевают на тебя сон.

Врач. Когда вы сорвались с лесов, вы, вероятно, утратили свое бренное тело; с тех пор вы – дух. Это не ваше тело, посмотрите на свои руки!

Дух. (Рассматривает руки медиума.) Это не моя рука. (Смеется.) Нет, нет, точно не моя! У меня были большие руки. А эта рука явно никогда не тянула канатов. Странно, что у меня теперь такие руки! (Весело смеется.)

Врач. К тому же на вас платье и у вас длинные волосы. А ноги? Разве это ноги моряка?

Дух. Нет, и ноги тоже не мои. О, теперь я понял! Знаете, когда-то очень давно мы плыли из одного города в другой. Я все время был на военных кораблях. Мой отец был капитаном корабля, и мы, конечно, все время были в море. Мой отец шел на паруснике из Нью-Йорка в Индию, а потом вокруг Индостана.