Если же в духовном мире тебе для какой-либо работы понадобились какие-то материалы, то нужно просто о них подумать – и вот они уже все лежат перед тобой. Тут мы не тратим времени на такие вещи, и нам ничто не мешает их раздобыть.

Если мы, находясь в мире духов, хотим обрести какой-то земной опыт, неужели вы думаете, что для этого нам нужно вновь воплощаться? Нет, это нам совсем не нужно.

Если кто-то, например, хочет углубить свои знания в медицине, то он поступает учеником в специализированную школу, слушает курс лекций и видит там все, что нужно, непосредственно со всем этим соприкасаясь. Поэтому он учится гораздо быстрее, чем делал бы это на Земле, и с гораздо большей ясностью.

На Земле нужно годами учиться, а все же предметы не усваиваются так хорошо, как здесь.

Предположим, в мире духов кто-то захотел произвести опыты с некими приборами и машинами. Это очень легко устроить. Потому что в мире духов все есть, потому что все, что изобретается на Земле, сначала должно быть изобретено в мире духов. И если изобретатель умирает, не успев закончить своего изобретения, ему вовсе нет нужды отказываться от своей идеи. Он продолжит работу над ней в потустороннем мире, потому что там работается намного легче и времени гораздо больше. Закончив работу, он находит на Земле сенситивного человека, которому телепатическим путем внедряет в сознание идею своего изобретения. Тот человек начинает разрабатывать изобретение, доводит его до практического образца и дарит миру.

Если я увлеку какого-то сенситивного человека некоей идеей, то это тоже будет в некотором роде акт реинкарнации. Нет, я не стану входить в его тело, я просто вдохновлю его, и он сделает то, что хотела бы сделать я сама.

Вот так мы приходим и уходим, когда чувствуем, что нас тянет к земной жизни и мы вновь хотим там побывать.

Когда вы окажетесь в мире духов, где все понимают друг друга, где все преисполнено жизнью и блаженством, где нет ревности, зависти, где все находится в полнейшей гармонии, неужели вам придет в голову мысль выйти из этого чудесного состояния, чтобы вернуться на Землю и вновь стать маленьким ребенком – с ограниченным умом, ничего не знающим, даже просто лишенным сознания?

А, кроме того, можно ведь попасть в чье-то больное, искалеченное тело и оказаться в гораздо худшем положении, чем при прежней, земной жизни.

Нет реинкарнации – нет и нет! Я верила в нее, учила ей других и была уверена, что вернусь и еще раз проживу на Земле как какой-нибудь человек. Но этого не произойдет. К тому же здесь я могу делать гораздо больше добра. И если я чувствую желание обратить кого-то в истинную веру или сделать еще что-либо доброе, то спускаюсь в земную сферу, где духи пребывают во всякого рода бедах и несчастьях. Я читаю им проповеди, просвещаю их и стараюсь изо всех сил освободить их от ложных представлений. Эта деятельность приносит мне большое удовлетворение.

Почему же мы должны из духовного мира счастья и согласия вновь опускаться в земную жизнь, где условия можно назвать просто адскими? У нас здесь есть целая толпа духов, которые с утра и до позднего вечера поют и молятся, и славят Бога. Они настолько увязли в своем фанатизме, что с ними невозможно говорить.

А вот другая толпа духов; все они – скупердяи. Их Бог – деньги, и они так рьяно заняты подсчетом и пересчетом денег, что к ним просто не подступишься.

А вот еще группа духов, которые все потеряли в земной жизни. Они так озлоблены и завистливы, что у них на уме только месть, и они не знают ни добра, ни сострадания. Они как губки, погруженные в илистую воду, где даже не видно, что это губки. Их любовь превратилась в ненависть, так что совершенно невозможно привить им дружелюбие и доброту. К ним лучше не подходить: они плюют тебе в лицо, смеются над тобой, потому что, по их представлениям, нет ни Бога, ни сострадания или любви к ближнему, а есть только зависть и себялюбие.

Но мы не опускаем руки. Наша задача в том и состоит, чтобы объяснить им, что они заблуждаются. Иногда это бывает очень трудно для нас. Мы не можем просто пойти к ним и молиться за них – нет, куда там! Они просто захлопнули бы у нас перед носом дверь, заявив, что мы им не нужны. Поэтому мы не можем просто пойти к ним, чтобы поговорить с ними и прочесть им несколько лекций.

Вы спросите, как же тогда к ним вообще можно подойти. Сначала мы мысленно настраиваемся на них. Затем мы призываем на помощь музыку. Иногда нам приходится играть очень тихо, так что музыка едва слышна, и лишь постепенно она становится немного громче. Неважно, насколько обозлены и подлы, как низко опустились эти души – музыку они всегда слушают. Как только музыка привлечет их внимание, мы вновь направляем наши мысли на них, чтобы пробудить их сознание и направить их помыслы на высшие явления.

Затем художники пишут для них картины со сценами из высшей жизни. Таким образом они получают наглядное обучение, а потом мы им рассказываем короткие истории. Нам становится видна вся история их жизни, и мы в картинах представляем им одно событие из их жизни за другим, чтобы они осознали, какие ошибки они сделали. И тут они обычно начинают задавать вопросы, и тогда мы уже подходим к ним немного ближе.

Вот еще группа духов; эти погружены в глубокий сон, который сами себе внушили. При жизни их учили, что смерть – это сон, что они будут спать до Страшного суда, на котором милостивый Бог, сидя на своем троне, будет всех судить. До этих очень трудно достучаться, особенно если они уснули настоящим смертным сном. Иногда нам приходится сначала помещать их в тело медиума, чтобы таким образом разбудить. Ведь привязанных к Земле духов, с которыми вообще нельзя войти в контакт, мы должны возвращать в земную жизнь, в такие кружки, как этот, где их благодаря тесному соприкосновению с земной материей в теле медиума пробуждают ото сна и разъясняют им их положение.

В определенном смысле это можно назвать реинкарнацией, потому что мы должны вернуть этих духов в земной мир, в котором они заново должны сориентироваться.

Я бы очень хотела, чтобы было больше таких кружков, как этот, где мы пробуждаем таких духов ото сна и можем дать им понятие о потустороннем мире.

Кто-то, может быть, скажет: «Да это вовсе не мадам Блаватская». Но не дайте себя обмануть, это – я! Кто-то, конечно, возразит: «Она бы не сказала того или этого, не говорила бы так или эдак». Но я все же мадам Блаватская!