"Серая туча".

— Не может быть. Значит это не вымысел.

— Что ты нашел? — Эона вмиг оказалась рядом с экраном: волосы растрепались, рот открыт, дыхание частое.

— Фурия прям, — улыбнулся Ассир.

— Так назывался мой истребитель, — огрызнулась Эона. — Так что там?

— Серое облако.

— И все? — девушка скрестила руки на прелестной груди, — этого не может быть? Ас, ты, наверное, хорошо треснулся головой.

— Ну и характер, — вздохнул Ассир, — это не простая туча.

— Ладно, выкладывай все, а то путаешь меня. Вечно вы разведчики темните!

— Мы взяли одного из них в плен. У антарианцев нет личности. Они как щупальца одного организма. Как муравьи. А серая туча это то, что пленный видел перед смертью. Мы думали это обычный бред.

— И ты уверен, что это одна и та же туча?

— Может быть, — отмахнулся Ассир, — Тут вот какая штука, это облако у них вроде как за старшего. А это значит, что мы с тобой сидим на чем-то важном.

— Это и дураку ясно, тектонический разлом, который не регистрируют сканеры, ни локальные, ни орбитальные. Тут и тучи никакой не надо, — съязвила Эона.

"Красивая и талантливая, но характер еще тот: Ассир ткнул пальцем в экран:

— Читай.

— Они отправились на дно, вслед за облаком. Но зачем? — лоб девушки покрылся глубоким складками, красивый носик наморщился.

— Видишь номер в конце сообщения?

— Вижу, — кивнула Эона.

— Это значит, что обнаружен объект седьмого уровня секретности, — Ассир почесал затылок, — ох, чувствую я, нас всех поимели. Кто тебя сюда послал, Эона?

— Никто, — улыбнулась девушка, — я сама.

— Это ты так думаешь, — лейтенант постучал пальцем по экрану, — зачем ты сюда летела?

— Не твое дело, — отрезала Эона.

— Мое! — рявкнул Ассир, — мое, черт тебя дери! — Вздохнул, успокоился: Ты ничего не поняла девочка, я не в игры играть собрался.

— Я искала следы отца, мне удалось найти его дневник, — пробубнила под нос Эона, смотреть Асу в глаза не решилась, знала там выплясывает яростное пламя. Иногда она видела такие огоньки в глазах отца…

— А дневник откуда? Откуда взялся?

Лейтенант уже понял, в разведке завелась крыса: кто-то сливает инфу. Так и попахивает грязными делишками: состряпаем фальшивый дневничек и девочка на радостях полетит искать папочку. А тут злые антарианцы, пиф-паф, случайно погибла, как и старик Диего. Пошла по стопам, так сказать".

— Нашла дома, в потайном сейфе отца, — тихо ответила летчица.

— Так и знал! Подстава, черт тебя дери! — Ассир ударил кулаком по стальной панели, металл с грохотом прогнулся, будто и не сверхпрочный сплав а свинцовая бляшка.

— Нас подставили Эона. Весь мой взвод погиб по вине этой крысы!

— Зачем кому-то подставлять нас?

Глаза Ассира превратились в щели, наружу рвалось яростное пламя, желваки на скулах задвигались буграми:

— А вот это мы с тобой узнаем.

Разъяренный лейтенант Исаев сжимал в ладони рукоять деструктора, темное лезвие злобно поблескивало в тусклом свете неоновых ламп. Технический отсек корабля пострадал больше других. Что корабль подбили, и дураку понятно, но как и зачем, тут надо напрягать извилины.

Двигателя выгорели до основания, металл разворочен, будто чудище пожевало громадными челюстями, в стороны торчат оплавленные края, корпус вокруг двигателей почернел и обуглился. В воздухе висело облако кислого тошнотворного запаха. Ассир смотрел нахмурившись на оплавленный след под ногами. От кончиков сапог пролегает узкая канавка, правильной формы с ровными краями, будто стамеской вытесали.

— Стреляли плазмой. Антарианских рук дело, — буркнул Ассир, — от наших лучеметов следы другие, рыхлые.

— А межпланетный?

— Тоже сгорел, — взгляд Аса задержался на разрушенном остове, — но это другое. Лицо лейтенанта помрачнело, теперь он понял что произошло.

— Это детонация. Межпланетный двигатель взорвали. Диверсия. Значит, мои догадки верны.

— О чем ты? — Эона уперла руки в бедра, — я думаю, их сбили, как и меня.

— А может, твой движок тоже взорвали, а? — в глазах Ассира полыхнули огоньки гнева. — Сволочи. Они мне за все заплатят.

— Да о чем же ты! — выкрикнула Эона, лицо напргялось, на красивом гладком лбу проступила вена, — скажи, наконец! Я ничего не понимаю.