— Летчица. Видел ее пару раз, симпатичная молодая особа. Не знал, что тебе нравятся такие… Всегда думал что землянам по сердцу лишь их женщины. Ты меня приятно удивил, Ас.

Ассир не ответил, потухшим взглядом следил за тем, как ветер гоняет по земле пепел и мелкие кусочки металла. В небе медленно и беспокойно двигались тонкие белые облака, синева становилась все сочней, яркий свет белой звезды уже не казался таким чужим, как раньше, когда только прилетел с Земли. Как и дома, облака здесь неотвратимо лиловеют перед грозой, а на рассвете весь горизонт заливает алое зарево, хотя цвет здесь ярче, сочней.

На броне толстый слой пыли, будто валялась в мастерской добрых полгода, Ассир медленно провел по наручу пальцем, за ним протянулся блестящий след. Вокруг необъятный небесный простор, середина лета, далеко внизу на солнце тихо плещутся волны, в воздух взлетают пенные брызги, а здесь смерть и запах горелого мяса, десятки воинов смотрят в небо стеклянными глазами.

— Держи, — сказал Ганвэйн и протянул Ассиру металлический стаканчик. — Пей! Это тебе поможет. Пусть не так, как ты ждешь, но… поможет. Кажется, я знаю, что мы с тобой сделаем.

— И что же? — спросил Ассир безучастно.

— Мы разопьем эту бутылку до дна, а потом я расскажу тебе про свой план.

— У тебя есть план? — в голосе Ассира прозвучали живые нотки.

— Ты пей!

Ассир взял стаканчик, глаза были задумчивые, печальные, как у старого, уставшего от жизни пса. Пить не стал, осторожно подвигал в пальцах, заглянул внутрь, словно там, на дне маленького серебристого стаканчика написано нечто тайное. Он любовался красивой игрой света в зеленоватой жидкости, спросил все тем же мертвым голосом:

— Значит она еще жива…

Ганвэйн весело поднял фляжку, взгляд старого рыцаря был тверд как никогда.

— За Эону! — отрезал он.

— За Эону, — отозвался Ассир.

Он наморщил лоб, взгляд стал осмысленным. Не глядя, поднес стаканчик к губам, светлая зеленая жидкость оживленно искрилась на солнце, словно там внутри не обыкновенный абсент, а россыпь драгоценных камней. С тем же задумчивым видом Ассир осушил, пальцы с силой сжались, и только когда в кулаке затрещало, опомнился, разжал ладонь. Под ноги упал, жалобно звякнув, комочек серебристого металла.

— А ты все посуду портишь, — сказал Ганвэйн весело, — так тебя любая женщина терпеть не станет.

— Мы уже выпили. Где она, Ган? — буркнул Ассир.

— Это называется, выпили! Бутылка то еще полная.

— Ты не понимаешь, — ответил Ассир. — Не понимаешь, дружище… Я должен ее спасти, иначе мне конец. Я даже не думал, что вот так может быть… Мне даже друзей не так хочется вернуть как ее. А что там! Я о них совсем забывать стал! Я схожу с ума, Ган. Мне было так горько, что я готов был уничтожить каждого, кто причастен к ее смерти, а теперь, кода есть шанс, что жива… Я просто обязан ее найти! У меня внутри горит все!

Ганвэйн покачал головой:

— Это говоришь не ты, Ас, а твои чувства. Эмоции если хочешь. В них легко увязнуть. Давай лучше выпьем, ты немного успокоишься, и я расскажу тебе что придумал. Не могу же я тебя целый день уговаривать. Мои люди, как и твои — погибли. Давай же выпьем за них! Ведь и они, как ты любили!

Ассир поджал губы, тяжело вздохнул: а ведь старый рубака прав, надо уважить погибших хотя бы поднятой чарой.

— Еще чарки есть? — спросил он виновато.

— Одна, но если и эту расплющишь, больше не дам!

— Не жмись, не буду больше давить.

Ганвэйн вынял из бардачка еще один стаканчик, такой же блестящий, как и первый. Зеленый настой красочной струей устремился в чарку, пара капель сползли по гладкому боку и сорвались вниз, они горели и искрились в лучах солнца похожие на крошечные изумруды. Ассир взял стаканчик в пальцы бережно, будто действительно внутри полно драгоценностей.

— За них, и за нас, — тихо сказал он. — Земля им пухом, а нам чтоб не лежать к верху брюхом.

— Пусть примут их боги, — кивнул Ганвэйн. — И про нас не забывают!

Ассир громко выдохнул и выпил до дна. Губы обожгло, холодящий напиток мигом превратился в огонь, по горлу пробежало тепло, в груди вспыхнуло огнем, будто подожгли канистру с горючим.

Ганвэйн пил медленно, но прямо с горла, цедил сквозь зубы, полоскал во рту, вот ведь чудак, так можно весь рот обжечь, но ему хоть бы что, глотнул и глазом не моргнул.

— Ну что еще по одной?

— Давай, — кивнул Ассир.

— Видишь, — он указал пальцам на стаканчик. — Я слово держу!

— А то! — Ганвэйн добродушно улыбнулся. — Ты все больше похож на себя. Но еще не совсем. Не тот Ас которого знаю!