Миссис Гриффин устроила скандал на том основании, что они вместе провели выходные. То, что они в это время находились в доме близкой родственницы и что за ним и Джейн присматривали почти каждую минуту, когда они бодрствовали, не помешало этой доброй женщине настаивать на том, что директору больницы неприлично уезжать на несколько дней с председателем правления.

У себя на столе Джейн нашла письмо от миссис Гриффин, которое пришло с первой почтой в понедельник утром. Письмо, где она требовала от Джейн уйти в отставку. Или, вернее, Джейн получила копию письма, адресованного другим членам правления. Там говорилось, что, по мнению автора, мисс Арден ясно доказала своими действиями и позицией, что она не подходит для должности директора Мемориальной больницы. Она была слишком молода и неопытна, слишком недисциплинированна, чтобы занимать должность директора. И миссис Гриффин снова вспомнила о том, каким образом Джейн повела себя в деле о ребенке, которого родители отказались отвезти в больницу.

В конце письма говорилось, что, поскольку мисс Арден открыто пренебрегла установленными приличиями и с вечера пятницы до ночи субботы, уехав, находилась в обществе мужчины, она, очевидно, не собирается вести себя как подобает старшей медсестре и директору любой больницы. Если мисс Арден не уйдет в отставку — а автор письма просила об этом не по каким-либо личным причинам, а ради блага Мемориальной больницы, ее персонала и пациентов, — миссис Гриффин придется оставить свою должность в правлении.

Это было мстительное письмо. Обвинения, изложенные в нем, были настолько несправедливы, что Джейн рассердилась, как никогда в жизни. Ей захотелось немедленно подать в отставку и уехать. Но, конечно, она не могла этого сделать. Не имело значения, как она себя чувствует и какие еще испытания ей предстоят. Придется обсудить этот вопрос с остальными членами правления. А если они в самом деле примут сторону миссис Гриффин, Джейн перед отъездом придется восстановить свое доброе имя. Если она этого не сделает, то никогда не сможет занять другую должность ни в одной больнице.

Первое, что сделала Джейн, — позвонила Джеффу.

— Я как раз собирался тебе звонить, — ответил он ей. — Надеюсь, ты не слишком из-за этого расстроилась, Джейн.

— Значит, ты знаешь?

— Да, знаю.

Они оба были рассержены, но в его голосе звучала ярость холодной стали, а ее гнев был горячим, в ней все кипело от возмущения.

— Наверное, каждый член правления получил копию этого письма.

— Наверное, да. Генри Оуэнс приехал сегодня утром, только я встал с постели. Его жена рассказала о том, что задумала миссис Г. Но миссис Оуэнс не знала, что она собирается сделать это в письменном виде… Я рад, что она так и сделала.

— Как ты можешь такое говорить?

— Поступив таким образом, она выдвинула обвинения против твоего характера — и, между прочим, моего характера, Джейн, — этого достаточно, чтобы подать на нее в любой суд за клевету.

— О нет! — задохнулась Джейн. — Я никогда не подам на нее в суд, Джефф. Лучше уйду в отставку. Наверное, я все равно должна это сделать. Не важно, что теперь произойдет, ничего уже не будет по-прежнему.

— Это верно. — Его голос был все еще холодно-мрачным. — Тебе не придется подавать на нее в суд, Джейн. Есть другие способы. Адвокат — а Данн вызвался помочь нам — может дать миссис Г. понять в недвусмысленных выражениях, что на нее можно подать в суд за все, что она признает, если только она при всех не откажется от своих обвинений.

— Она никогда этого не сделает.

— Она может обнаружить, что ей придется это сделать. Данн собирается изложить это письменно, со множеством юридических терминов. Я сам попросил его приступить к делу, не дожидаясь твоего согласия, после того как мне позвонил шериф.

— Шериф… Я не понимаю. — Джейн пожалела о том, что Джефф не стал дожидаться ее согласия. Она боялась, что он повел себя слишком поспешно. Если он уже передал дело в руки закона в лице местного шерифа, то Джефф явно зашел слишком далеко.

— Это не то, что ты думаешь. Шериф Бейкер позвонил мне и сказал, что нашел пропавшую семью Мартин. Малышку привезут в больницу уже сегодня днем, Джейн. Это первое, насчет чего я собирался позвонить тебе. А второе дело — хотя я знаю, что ты из-за него расстроилась, а я от него взбесился сильнее, чем бык, которого раздразнили, — не так важно. Ты не должна беспокоиться. Пожалуйста, разреши мне заняться миссис Гриффин.

Он говорил властно. По словам мальчика с Ямайки, женщинам нравилась такая манера мужей.

И Джейн пришла в такой восторг, когда услышала о малышке Мартин, что кротко согласилась с Джеффом:

— Ладно. Я разрешу тебе этим заняться, Джефф. Только, конечно, я никогда не подам на нее в суд. И все-таки для меня, может быть, лучше всего уйти в отставку.

— Только через мой труп! — В его голосе одновременно звучали твердость и легкий упрек. — Не сейчас, Джейн. Только когда ты сама этого захочешь и по какой-нибудь разумной причине. Я тебя уверяю, что все без исключения члены правления будут на моей стороне. Увидимся позже. Я еду в больницу, возможно, буду только вечером. Но мы с тобой увидимся.