«Повторим как-нибудь?»

– Да, – восторженно прошептала я, прекрасно зная, что меня услышат.

На этот раз Дрэй не стал возвращаться к арене. Он начал снижаться где-то в районе общежитий, и уже на уровне нескольких метров от земли, когда стало очевидным, что таких размеров ящер просто не поместится на прогулочной тропинке, ведущей в женское общежитие людей, яркое сияние вновь ослепило меня, а на земле я оказалась крепко прижатой к мужской груди.

– Все, можешь открыть глаза, – усмехнувшись, сказал он.

Нерешительно приоткрыв веки, я с головой окунулась в черный омут его глаз. Было такое ощущение, что колени мои подкашиваются и я вот-вот упаду.

– Ничего, сейчас пройдет, – сказал он, заметив, как сильно я привалилась к нему. – С непривычки такое бывает.

Это уж точно… Только вот, наверное, все же не с непривычки (ведь и с дэйургом я летала, пусть и не так), а от такой близости его тела. Мы еще немножко постояли вот так, обнявшись, потом Дрэй аккуратно меня отстранил, взял за руку и повел к общежитию. По дороге он рассказывал мне какие-то смешные байки, я искренне смеялась и совсем не заметила, как мы оказались у входа в мою комнату.

– Пришли, – зачем-то сказал он.

Я несмело кивнула.

– Мне очень понравилось, Дрэй, спасибо.

Он аккуратно поднес мою руку к губам и совсем невесомо поцеловал ее внутреннюю часть.

– И мне, – заглядывая мне в глаза, сказал он. – Спокойной ночи, а точнее, утра, – улыбнулся он, выпустил мою руку и отправился в сторону широкой лестницы, ведущей на первый этаж.

– Спокойного, – прошептала я, все еще смотря ему вслед и не решаясь открыть дверь.

Лиам лежал на широкой кровати в своей комнате. На улице царила ночь, но спать он отчего-то уже не мог. В какой-то момент он очень резко открыл глаза, а закрыть их уже, как ни силился, не сумел. Некоторое время он слепо смотрел в потолок, потом это ему надоело, и он решил зажечь лампу, что сиротливо пристроилась на тумбочке у его ложа.

«Почитать, что ли?» – растерянно подумал он, доставая припасенный на случай бессонницы внушительный том, посвященный какому-то новому модному философскому течению.

Он уже собрался было открыть книгу, как тень в углу комнаты вдруг стала более глубокого темного оттенка, а еще через мгновение начала сгущаться, приобретая до боли знакомые эльфу очертания. Ему не было нужды всматриваться туда, чтобы понять, кто пожаловал этой ночью к нему в гости. Невидимый шрам на руке справлялся с такой задачей превосходно.

Лиам не спеша встал и припал на одно колено.

– Мой господин, – прошептал он вмиг побелевшими губами.

– Встань, – ответила тьма, что сгустилась в углу его комнаты. – Есть разговор, Лиамиэль.

– Я слушаю вас. – Эльф, не поднимая глаз, встал на ноги и отошел назад на несколько шагов.

– Я хочу, чтобы она вновь полюбила тебя, – коротко и емко сказал тот, что раз и навсегда изменил жизнь некогда веселого и благородного эльфа.

Уточнять, кого имеет в виду его собеседник, для Лиамиэля не было нужды. Ведь когда-то давно именно его господин подтолкнул его к тому, чтобы так жестоко поступить с этой девочкой. Странно, но в тот момент Лиам испытал даже некоторое облегчение, когда вот такой же ночью ему было велено вычеркнуть Мару из своей жизни раз и навсегда.

– Я не понимаю, ведь совсем недавно…

– Не важно, что было совсем недавно, – грубо перебила тьма начавшего говорить Лиама. – Сейчас происходит то, что меня не устраивает. Через год девчонка полностью созреет, а мне не нужен демон, полный жизненных сил и стремлений, мне нужен морально раздавленный и сломленный противник. Фрида отлично справляется, хотя и сама того не понимает. Но у моей девочки жизнь начала налаживаться, а это нехорошо, мой друг. Знаешь ли ты, сколько сил я потратил на то, чтобы в итоге осталась только она. Я устал ждать случая, чтобы подобраться на расстояние удара. Мне нужна ее жизнь в тот момент, когда последняя частичка ее пока не сформировавшегося демона встанет на свое место, и в этот миг она должна быть сломлена… Мне нужно, чтобы она с рук твоих ела, понимаешь, о чем я, мальчик? – Не дожидаясь ответа Лиамиэля, тень распалась. В какой-то момент Лиам понял, что он вновь один и руки его совершенно неподобающим образом дрожат.

Войдя в комнату, я, не оборачиваясь, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Это была невероятная ночь! Так хорошо, свободно и счастливо я себя давно не ощущала. Хотелось безрассудных поступков, пуститься в пляс по комнате, попрыгать на кровати! Но мои романтические порывы заглушило протяжное урчание пустого желудка.

– Вот и вся романтика, – улыбнулась я. – А поесть бы не мешало!

Недолго думая я легко оттолкнулась от стены и буквально поскакала в сторону кровати. Села на колени и полезла под нее.

– А вот и моя прелесть, – проворковала я, с самым довольным видом извлекая из-под массивного ложа зачарованный на сохранение прохлады сундучок из темно-коричневого дерева. Легко откинула крышку и полным обожания взглядом уставилась на свои маленькие сокровища: колечко копченой колбаски, четвертинка твердого сыра и любовно обернутая в холщовую тряпицу половинка печеной курочки. – Вот теперь вечер точно удался!

Улыбка в моем исполнении вышла несколько кровожадной, но я действительно была счастлива! Хоть и был у меня на кухне холодильный шкафчик, но еще имелся и маленький ящичек, где я хранила неприкосновенный запас. На всякий случай. Например, такой, как сейчас, когда запасы холодильного шкафа пополнить я забыла, а есть хотелось жутко.