— Прошу вас, — с улыбкой сказал он.

Они вышли на залитый солнцем пляж. На песке загорало несколько купальщиков, другие плавали в спокойном бирюзовом море. Кругом царила удивительная тишина, воздух был чист и прозрачен.

— Ни разу не бывал в этих местах, — сказал Джон Турризи.

— Это четвертый ров второго круга [51] , — объяснил Фауст. Но, сообразив, что Турризи не понял, добавил: — Мы с вами в аду.

— Я представлял его себе совсем иначе, — бросил Джон.

— Охотно верю. Но не думайте, что весь ад таков. Некоторые рвы сохранили свои традиционные признаки. Идемте, я вам покажу.

Он взял Турризи за руку и повел вдоль берега по горячему песку. Они подошли к высокой скале.

— Здесь должен быть вход в третий круг, — объяснил он.

За второй скалой они увидели извилистую дорожку; сюда не проникали лучи солнца, и дальше они двигались уже в полутьме. Скала заканчивалась сводом, который вел в пещеру. Они спустились вниз, и тут их взорам предстала ужасающая картина: языки адского пламени, каменные зубцы, вопли грешников, сатанинский хохот дьяволов. Мимо них с озабоченным видом прошествовал молодой дьявол. Он крикнул Фаусту:

— Жизнь прекрасна, когда есть стоящее дело, не правда ли, милейший?

— Э, да тебе и на отдыхе неплохо живется, любезнейший, — в тон ему ответил Фауст.

— Если вы сумеете хоть несколько секунд вытерпеть эту проклятую жару, — обратился он к Турризи, — то давайте выйдем через лестницу. Я хотел бы показать вам первый ров четвертого круга.

Они поднялись по лестнице и вскоре очутились на травянистом склоне. Здесь не слышно было адского шума, а воздух был таким же живительным и ароматным, как в горах. Они миновали холм, и перед ними возникла горная цепь, освещенная ярким солнцем. Несколько человек, сидя в траве или в тени пиний, мирно беседовали. Вдали паслось стадо, и слышался мелодичный перезвон колокольцев.

— Тех, кто предпочитает озера, — пояснил Фауст, — мы разместили в пятом рве седьмого круга. Там к их услугам парусники, водные лыжи, пневматические шлюпки. Во всех обновленных рвах вы найдете разнообразнейшие виды развлечений: спектакли, балеты, танцы, можете заказать в библиотеке любую книгу. Мы изрядно потрудились, но поверьте, это было необходимо.

Они сели в густую траву. Джон сунул в рот стебелек мака.

— Очевидно, вас интересует, зачем мы все здесь перестроили? Попробую вкратце объяснить, — сказал Фауст. — Когда по целому ряду причин загробный мир разделился на рай и ад, владыки обоих царств постановили, что наверх попадут праведники, а вниз — грешники. Не так ли?

Джон Турризи кивнул.

— Несколько веков, — продолжал Фауст, — все шло как нельзя лучше. Но затем начались споры о критериях оценки. По мнению владык рая, праведниками следовало считать тех, кто соблюдал определенные установления, а все же остальные относились к грешникам. Часто к нам в ад посылали людей, которых мы объективно считали хорошими и потому не знали, куда поместить. Не стану вам описывать всех недоразумений, приведу лишь один пример: многих грешников беспрестанно перебрасывали из одного рва в другой, а ответственный за данный ров не хотел их принимать. Все наши попытки заявить протест успеха не имели — владыки рая продолжали руководствоваться критериями, принятыми раз и навсегда.

В этот момент старик, прогуливавшийся по тропинке с книгой в руках, приветливо поздоровался с Фаустом. Тот привстал и любезно ответил:

— Добрый день, господин Вольтер. Затем шепнул Джону Турризи:

— Вот он, скажем, был великим человеком, абсолютно честным и неподкупным. Но, кажется, он нарушил какие-то догматы… и его прислали к нам, в ад. Не могли же мы поместить его в ров пыток.

Турризи начал кое-что понимать.

— Конечно, для закоренелых грешников, — продолжал Фауст, — мы ничего не в состоянии сделать. Это не в нашей власти, но честным, порядочным людям, которые часто попадают к нам, мы можем кое-чем помочь. Лет двести назад мы начали пересматривать положение отдельных грешников и произвели соответствующий отбор. Одновременно мы приступили к грандиозным строительным работам. Многочисленные пещеры были разрушены, а на их месте были возведены шале и оборудованы чудесные пляжи.

— И вы хотите их разрекламировать? — сказал Джон Турризи.

— Совершенно верно, нас огорчает, что на Земле еще не знают об этих новшествах.

Джон на секунду задумался.

— Это будет нелегким делом.

Фауст решил еще сильнее его заинтересовать.

— Вы получите соответствующее вознаграждение: миллион долларов сразу, не считая оплаты текущих расходов, а после смерти — вечный отдых на одном из наших курортов.

Он вынул из кармана заполненный чек и испытующе посмотрел на Джона Турризи. Потом ловко сунул ему чек в боковой карман пиджака.

— Итак, вы согласны?

— Да, но, поверьте, не ради денег.

Фауст в порыве радости обнял его. Затем проводил Джона к тому же лифту.

И Джон снова очутился в баре. У него было такое чувство, словно он только что очнулся от солнечного удара. Но чек в боковом кармане неопровержимо свидетельствовал о том, что случившееся не было сном. «Прежде всего необходимо собраться с мыслями, разработать план действий».

Он вышел из бара и направился в свое агентство. Привычный шум на улицах производил на него сейчас угнетающее впечатление. И этим людям, лихорадочно спешащим куда-то, он должен рекламировать ад, такой далекий для них и абстрактный?! Им овладело уныние. По силам ли ему такая задача?