– Только и всего? – с веселой улыбкой спросила Мария.

Кеннет рассмеялся:

– Подозреваю, что это входило в твои намерения.

Мария не возражала, а ее муж добавил:

– Раньше ты была слишком худая, и, поверь мне, твои новые округлые формы очень идут тебе, они вызывают у меня еще более сильное желание. Да ты и сама, наверное, это чувствуешь.

На щеках Марии заиграл румянец, и она пробормотала:

– Я беспокоюсь за ребенка. Мы можем ненароком повредить его.

Кеннет с улыбкой покачал головой:

– Нет, мы не навредим ребенку. Конечно, церковь не одобрила бы нашу затею, но я полагаю, что жена может делить постель с мужем почти до появления на свет ребенка.

– Ты уверен?

Получив подтверждение, Мария успокоилась – слова мужа ей было достаточно. Тут Кеннет наконец-то перенес ее на кровать, затем торопливо скинул башмаки, плед и рубашку. Обнажившись по пояс, он с удивлением заметил, какими глазами Мария смотрела на него.

– Что случилось?

– Твоя рука, – сказала она с беспокойством. – Болит сильно? Я ведь так и не поблагодарила тебя за то, что ты сделал для Дэвида. Ведь если бы тебя там не было… – Голос ее дрогнул, и она умолкла.

Кеннет присел на край кровати и обнял жену.

– Милая, не думай об этом, – проговорил он. Рука еще немного болела, однако Кеннет чувствовал себя на удивление сильным. – Благодаря сестре рана заживает быстро, и вскоре я снова буду таким же, как прежде.

«Вскоре, но не слишком скоро», – добавил он мысленно.

– Жаль, что я ничем не помогла тебе, – проговорила Мария.

Кеннет почувствовал, как разгорается его воображение. Ведь Мария столько всего могла сделать для него. Да и сейчас может, наверное.

Растянувшись на кровати, Мария лежала перед ним, разметав по подушке свои золотистые волосы. Тонкая сорочка и бархатная рубашка не скрывали, а скорее подчеркивали ее пышные формы. Шумно выдохнув, Кеннет провел пальцем по ее груди и очертил кривую бедра.

Мария выдохнула так же шумно, и, посмотрев ей в лицо, Кеннет увидел, как приоткрылись ее губы, глаза заволок туман страсти, а щеки покрылись румянцем. Тут Кеннет вдруг подумал о том, что он никогда не обращал внимания на лицо женщины, с которой был. И еще он удивился тому, что всего лишь одним прикосновением мог пробудить у Марии страсть.

Внезапно он почувствовал, как в штанах стало тесно, а сердце гулко забилось. Ему очень хотелось, чтобы Мария обняла его и прижалась губами к его губам. Но еще больше ему хотелось спрятать лицо меж ее грудей и почувствовать единение с ней.

– Кое-что ты можешь для меня сделать, – проговорил Кеннет хриплым от страсти голосом, и жар в его взгляде не оставил у Марии сомнений.

– Ты хочешь, чтобы я заплатила тебе своим телом? – с деланным ужасом спросила она.

– Я?! – Кеннет изобразил удивление. – Нет, я сам хочу заплатить тебе телом, и давай начнем прямо сейчас.

Он потеребил ее сосок, затем принялся обводить его пальцем, все ближе приближаясь к восхитительному бугорку. Увы, это все, что он мог сделать, если только хотел оставить в целости сорочку. Груди Марии оказались невероятно мягкими – как зрелые фрукты.

Мария же с трудом удерживалась от стона. Она чувствовала, что с каждым мгновением возбуждается все сильнее. О Боже, что он делает с ней?! Она и представить себе не могла ничего подобного. Мария думала, что они, как прежде, быстро сойдутся в темноте, но эти медленные неторопливые ласки…

Она чувствовала, как ласки мужа будят у нее воспоминания и рождают самые противоречивые переживания. «Нет, не хочу переживать такое вновь», – сказала она себе. Значит, нужно было срочно открыть глаза и принять реальность. Реальность же состояла в том, что ее ждала страсть, а не нежность, ждала похоть, а не душевная близость. Но чем больше она узнавала своего нового мужа, тем труднее ей становилось противиться ему. И он уже не казался ей тем высокомерным красавцем, за которым всегда тянулся шлейф любовниц. За внешностью и повадками распутника Мария сумела разглядеть доброго и внимательного человека, который иногда бывал удивительно мил.

Если бы только он не смотрел на нее так, не прикасался бы!

– Тебе нравится? – неожиданно спросил Кеннет.

Марии хотелось сказать «нет», но вместо этого она со стоном пробормотала:

– Кеннет, пожалуйста…

Он вдруг прижался губами к ее набухшей груди, и Мария тотчас почувствовала, какой жар исходил от его губ – она чувствовала его даже сквозь сорочку и бархатную рубашку.

Мария громко вскрикнула, ощущая жар между ног. Похоже, что теперь Кеннет был вполне удовлетворен, поскольку прижался губами к ее губам с тихим рычанием.