Буйвол был открыт для удара от подбородка до складок кожи между массивных передних ног, и Питер Фунгабера, используя вес своего тела и инерцию броска, направил в него блестящее лезвие.

Буйвол сам набежал на острие. Живая плоть поглотила лезвие. Раздался звук, словно ногу человека засасывало в болото. Лезвие вошло так глубоко, что в рану попали даже пальцы правой руки Питера, сжимавшей древко. Кровь облила его руку до самого плеча. Питер отпустил ассегай и грациозно отскочил в сторону, а бык замер на прямых ногах, почувствовав глубоко в груди сталь. Он попытался преследовать Питера, но остановился, расставив коренастые передние ноги. Его глаза начинали затягиваться пеленой смерти.

Питер Фунгабера встал перед буйволом, высоко подняв руки.

– Ха, сотрясатель земли! – крикнул он на языке шона. – Ха, небесный гром!

Буйвол успел сделать всего два шага, как что-то лопнуло в его груди. Кровь хлынула двойным ручьем из раздувающихся ноздрей. Он громко замычал, и кровь пенным потоком полилась из горла на грудь. Огромный буйвол пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие.

– Умри, порождение черных богов! – дразнил его Питер. – Почувствуй сталь будущего короля и умри!

Буйвол упал, и земля содрогнулась под его ногами.

Питер подошел к огромной увенчанной рогами голове. Он опустился на одно колено и подставил ладони под струю горячей густой крови, бившей из широко открытого рта буйвола. Он выпил кровь, как вино, и она потекла по его рукам и подбородку. Питер засмеялся, и от его смеха застыла даже ледяная кровь в жилах русского.

– Я выпил твою живую кровь, великий буйвол. Теперь твоя сила принадлежит мне!

Буйвол выгнул спину в последней предсмертной судороге.

Питер Фунгабера принял душ и переоделся в парадную форму: в черные брюки с лампасами из бордового муарового шелка и короткий китель бордового цвета с черными шелковыми лацканами. Он был в накрахмаленной белой сорочке с воротником-стойкой и бабочке. Грудь украшали два ряда миниатюрных наград.

Слуги накрыли стол под раскидистыми ветвями дерева мхоба-хоба, на полянке, заросшей сочной зеленой травой, в удалении от основного лагеря, чтобы никто не мог увидеть их или услышать их разговор. На столе стояла бутылка виски «Чивас регал», бутылка водки, ведерко со льдом и два хрустальных стакана.

Полковник Бухарин сел напротив Питера. Он был в длинной хлопчатобумажной рубашке навыпуск, перетянутой ремнем, и широких казачьих штанах. На ногах – сапоги из мягкой перчаточной кожи. Он наклонился, наполнил стаканы и передал один Питеру.

На этот раз они не пили одним глотком, а не спеша потягивали виски и смотрели, как африканское небо становится лиловато-розовым, а потом – золотистым. Они молчали и не тяготились молчанием, как люди, только что рисковавшие жизнью вместе, определившие друг в друге товарища, с которым можно умереть, и достойного противника, с которым можно сражаться насмерть.

Наконец полковник Бухарин со стуком поставил стакан на стол.

– Итак, мой друг, скажи, что ты хочешь?

– Эту землю, – просто ответил Питер Фунгабера.

– Всю? – спросил полковник.

– Всю.

– Не только Зимбабве?

– Не только Зимбабве.

– И мы должны помочь тебе?

– Да.

– Взамен?

– Моя дружба.

– До самой смерти? – предположил полковник. – Или пока тебе не захочется найти другого друга?

Питер улыбнулся. Они говорили на одном языке. Они понимали друг друга.

– И какие же материальные доказательства вечной дружбы ты согласен предоставить?

– В такой бедной стране? – Питер пожал плечами. – Немного стратегического сырья: никель, хром, титан, бериллий, несколько унций золота.

Русский кивнул.

– Они могут нам понадобиться.

– Потом, когда я стану мономатапой Зимбабве, я, естественно, могу пожелать большего.

– Естественно. – Русский смотрел прямо ему в глаза. Он не любил черных – многие русские были расистами. Он не любил цвет их кожи, их запах. Но этот!

– Мой взгляд может устремиться на юг, – тихо произнес Питер Фунгабера.

Ха! Полковник Бухарин с трудом скрывал свою радость. Этот был совсем другим!

– Туда же, куда устремлен ваш взгляд, причем давно, – продолжил Питер, и русский едва не рассмеялся.

– И что же ты увидишь на юге, товарищ генерал?

– Я увижу порабощенный народ, созревший для освобождения.

– А что еще?

– Я увижу золото Витватерсранда, месторождения Оранжевой провинции, алмазы Кимберли, уран, платину, серебро, медь, говоря коротко, одну из богатейших в мире сокровищниц.