Старик магнат, владевший самой прибыльной компанией по добыче алмазов в Африке, умер. Война между его наследниками неминуема. Сеть ненависти, измен, интриг и зависти опутывает родных детей умершего и его приемного сына Джона. Первой жертвой начавшейся войны становится жена Джона, погибающая при загадочных обстоятельствах... Однако Джона не так-то легко сломить. Чтобы победить, он готов пойти даже на смертельный риск.
В Найроби вылет задержали на три часа, и, несмотря на четыре большие порции виски, он спал лишь урывками, пока межконтитентальный «Боинг» не сел в Хитроу. Джонни Ленс чувствовал себя так, будто в глаза ему насыпали пригоршню песка, и когда он проходил через таможню и иммиграционные службы, настроение у него было отвратительное.
В главном зале международного аэропорта его встретил агент компании «Ван дер Бил Дайамондз».
— Как полет, Джонни?
— Как в кошмаре, — ответил Джонни.
— Для вас прекрасная тренировка, — улыбнулся агент. В прошлом они не раз побывали вместе в переделках.
Джонни неохотно улыбнулся в ответ.
— Сняли мне комнату и машину?
— «Дорчестер» — и «ягуар». — Агент протянул ключи от машины. — И я зарезервировал два места первого класса на завтрашний девятичасовой рейс в Кейптаун. Билеты в отеле у регистратора.
— Молодец, — Джонни опустил ключи в карман своего кашемирового пальто, и они направились к выходу. — А где Трейси Ван дер Бил?
Агент пожал плечами.
— С тех пор, как я вам писал в последний раз, она исчезла из виду. Не знаю, где вам начать поиски.
— Замечательно, прямо замечательно, — с горечью сказал Джонни, когда они подошли к стоянке. — Начну с Бенедикта.
— Старик знает о Трейси?
Джонни покачал головой.
— Он болен. Я ему не говорил.
— Вот ваша машина. — Агент остановился у жемчужно-серого «ягуара». — Выпьем вместе?
— Не сегодня, к сожалению. — Джонни сел за руль. — В другой раз.
— Ловлю на слове, — сказал агент и отошел.
К тому времени как Джонни во влажном сером смоге вечера пересек Хаммерсмитскую эстакаду, было уже почти темно, и он дважды запутывался в лабиринте Белгрейвии, пока не отыскал за Белгрейв-сквер нужное место и остановил «ягуар».
Квартира изменилась со времени его последнего посещения: она была отремонтирована и роскошно обставлена; у Джонни скривился рот. Наш мальчик Бенедикт, может быть, не очень усердно зарабатывает деньги, но уж в трате их он собаку съел.
В квартире горел свет, и Джонни несколько раз сильно ударил дверным молотком. Звук удара гулко разнесся по газону, и в последовавшей за этим тишине Джонни услышал шепот. Мимо окна быстро промелькнула тень.
Джонни ждал на холоде три минуты, потом отступил на газон.
— Бенедикт Ван дер Бил! — Закричал он. — Открывай! Считаю до десяти, а потом — выбью дверь!
Он перевел дыхание и снова закричал:
— Это Джонни Ленс, и ты знаешь — я говорю серьезно!
Почти тут же открылась дверь. Джонни прошел мимо, не глядя на человека, открывшего ее, и двинулся внутрь.
— Черт возьми, Ленс. Не ходи туда, — Бенедикт Ван дер Бил пошел за ним.
— А почему? — Джонни оглянулся. — Квартира принадлежит компании, а я главный управляющий.
И прежде чем Бенедикт смог ответить, Джонни оказался внутри.
Одна из девушек подобрала с пола одежду и, голая, побежала в ванную. Вторая полунатянула через голову халат, мрачно поглядывая на Джонни. Волосы у нее растрепались, и вокруг головы образовалось что-то вроде нимба.
— Отличная вечеринка, — сказал Джонни. Он взглянул на проектор, потом на экран на стене. — Фильмы и прочее…
— Ты что, легавый? — спросила девушка.
— Ты нахал, Джонни, — рядом стоял Бенедикт, затягивая пояс шелкового халата.
— Он легавый? — снова спросила девица.
— Нет, — успокоил ее Бенедикт. — Он работает у моего отца. — Это утверждение, казалось, придало ему уверенности, он выпрямился и одной рукой пригладил волосы. Голос его оставался спокойным и ровным. — В сущности, он папин мальчик на побегушках.
Джонни повернулся к нему, но обратился к девушке, не глядя на нее.
— Убирайся, крошка. Вслед за подружкой.
Она колебалась.
— Давай! — Голос Джонни щелкнул, как язык лесного пламени, и девушка ушла.
Двое мужчин стояли лицом друг к другу. Одного возраста — три десятка с небольшим, оба высокие, темноволосые, но в остальном абсолютно разные.
Джонни был широк в плечах, с узкими бедрами и плоским животом, кожа его блестела, будто обожженная солнцем пустыни. Четко выделялась тяжелая нижняя челюсть; глаза, казалось, всматривались в далекий горизонт. Говорил он с акцентом, проглатывая окончания слов и слегка гнусавя.