Четыреста ни в чем не повинных пассажиров «боинга» стали заложниками террористов, которые подчиняются таинственному Калифу.
Командование международной антитеррористической группы «Атлас» собиралось пойти на уступки, но руководитель одного из ее подразделений Питер Страйд отправил своих людей на штурм «боинга» и... спас заложников.
Победа? Проступок?
Нет, должностное преступление, за которое Страйда с позором уволили из армии.
Но он не из тех, кто сдается. Страйд готов продолжить охоту на Калифа - в одиночку.
В аэропорте Виктория острова Маэ, входящего в состав Республики Сейшельские Острова, на са–молет «Британских авиалиний» сели всего пят–надцать человек.
В очереди на таможенный досмотр отдельно от остальных расположились две парочки – молодые, загорелые, спокойные, явно довольные своим пребыванием в этом тропическом раю. Среди четверки сразу бросалась в глаза сногсшибательная красотка.
Высокая, длинноногая, с красивой шеей и гордо посаженной головой. Густые золотистые светлые волосы заплетены и уложены короной; кожа сияет на солнце здоровьем и молодостью; движения мягкие, плавные, грациозные, точно у большой хищной кошки. На голых ногах – открытые сандалии, выгоревшие подрубленные джинсы обтягивают крепкие округлые ягодицы, тонкая ткань майки с крупной надписью: «ПОМЕШАНА НА ЛЮБВИ» над изображением большого кокосового ореха [1] обтягивает большие острые груди.
1
Игра слов: слово nut по-английски «свихнувшийся, помешанный» и «орех». – Прим. перев.
Девушка ослепительно улыбнулась темнокожему сейшельскому таможеннику и протянула ему американский паспорт с золотым орлом, однако, повернувшись к своему спутнику, бегло заговорила по-немецки. Получив свой паспорт обратно, она вместе с остальными прошла в зону спецконтроля.
Здесь она вновь улыбнулась, теперь уже двум сейшельским полицейским, проверявшим наличие оружия, и сняла с плеча сумку.
– Хотите проверить? – спросила она, и все рассмеялись. В сумке лежали самые популярные островные сувениры – два кокосовых ореха, крупные, вдвое больше человеческой головы. Такие же орехи были и у спутников девушки, и полицейские оставили эти более чем знакомые предметы без внимания. Они небрежно провели металлоискателем вдоль сумки, которая представляла основной багаж молодых людей. Прибор загудел, и один из парней смущенно достал и предъявил небольшой фотоаппарат. Снова раздался смех, и полицейский пропустил группу в накопитель.
Там уже толпились транзитные пассажиры, летевшие с Маврикия, а за окном виднелся огромный «Боинг-747 Джамбо», [2] освещенный прожекторами; вокруг него сновали заправщики.
В зале яблоку негде было упасть, и четверо встали кружком под одним из больших вентиляторов: ночь была жаркая, в душном помещении пахло табаком и разгоряченными потными телами.
Блондинка – она была на два дюйма выше обоих мужчин и на целую голову выше второй девушки – весело болтала со своими спутниками, смеялась. Эта четверка стала центром внимания сотни пассажиров. Когда молодые люди оказались в накопителе, их манера держаться едва заметно изменилась: им определенно полегчало, словно они одолели серьезное препятствие, смех выдавал почти лихорадочное возбуждение. Не в силах стоять неподвижно, они беспрестанно переступали с ноги на ногу, поправляли волосы или одежду.
2
Слон. – Прим. перев.
Хотя это несомненно была компания близких друзей, державшаяся особняком, один из пассажиров оставил жену и через весь зал направился к ним.
– Послушайте, вы говорите по-английски? – спросил он, приближаясь.
Это был полный мужчина лет под пятьдесят – густая седая шевелюра, очки в темной роговой оправе; уверенные манеры выдавали человека успешного и состоятельного.
Четверка неохотно расступилась, и высокая блондинка ответила, словно остальные уполномочили ее на это:
– Конечно. Я американка.
– Серьезно? – Мужчина усмехнулся. – Тут вот какое дело... – Он смотрел на девушку с нескрываемым восхищением. – Хотел спросить, что это за штуки. – Он кивнул на сумку с орехами.
– Кокосы, – ответила блондинка.
– Ах да. Я о них слышал.
– Их еще называют «орехи любви», – продолжала девушка, наклоняясь и открывая тяжелую сумку. – Видите почему? – Она показала на один из плодов. Двойные сросшиеся полушария очень походили на человеческие ягодицы. – Вот зад. – Блондинка улыбнулась. Зубы у нее были такие белые, что казались сделанными из прозрачного фарфора. – А вот перед, – она повернула орех и показала мужчине точное подобие mons veneris, [3] вплоть до курчавых волос. Было ясно, что девушка слегка кокетничает, но не без издевки. Она изменила позу, подав бедра чуть вперед, и мужчина невольно увидел ее собственный mons, отчетливо обрисовавшийся под хлопчатобумажной тканью брюк, – треугольник, разделенный складкой ткани.
3
Женский лобок (лат.). – Прим. перев.
Щеки пассажира порозовели, губы раскрылись в непроизвольном легком выдохе.
– У мужского растения тычинка – с вашу руку. – Глаза девушки широко распахнулись и стали похожи на фиалки. На другом конце зала жена ее собеседника, предупрежденная извечным женским чутьем, встала и направилась к ним. Она была гораздо моложе своего мужа и двигалась тяжело и неуклюже из-за беременности.
– Сейшельцы говорят, что в полнолуние мужское дерево вытягивает из земли корни и идет совокупляться к женскому...
– Длиной и толщиной с руку... – вторя насмешке, улыбнулась рядом с блондинкой красивая миниатюрная брюнетка. – Вот это да!
Девицы демонстративно уставились на ширинку назойливого пассажира. Тот поежился, и при виде его смущения парни заулыбались.
К мужчине подошла жена, потянула его за руку. Шея у нее покраснела, на верхней губе, как прозрачные волдырьки, выступили капельки пота.
– Гарри, мне нехорошо, – тихонько пожаловалась она.
– Мне пора, – с облегчением пробормотал тот. Вся его самоуверенность исчезла. Он взял жену за руку и увел.
– Узнали? – спросила брюнетка по-немецки, по-прежнему улыбаясь; говорила она еле слышно.
– Гарольд Маккевитт, – на том же языке и так же негромко ответила блондинка. – Нейрохирург из Форт-Уорта. Читал заключительный доклад на последнем заседании съезда в субботу, – продолжала она. – Крупная рыба, очень крупная, – и, как кошка, провела кончиком языка по верхней губе.
В это утро понедельника в накопителе из четырехсот одного пассажира триста шестьдесят были хирургами (среди прочих – врачи с мировым именем из Европы и Англии, Соединенных Штатов и Японии, Южной Америки и Азии) или женами хирургов. Все они участвовали в работе съезда, который завершился двадцатью четырьмя часами раньше на острове Маврикий, в пятистах милях к югу от острова Маэ. Почти все билеты на первый после съезда рейс были закуплены заранее.