– Перекидывайся! – и это был не просто приказ, в нем чувствовалась власть сильнейшего, заставившая мое тело вопреки моему желанию задрожать, меняясь.

Уже девушкой поспешно метнулась к стопочке собственной одежды и начала лихорадочно одеваться, пытаясь хоть что-то понять. Что сейчас произошло? Зачем белый это сделал? Оторвал меня от родной стаи? И что теперь со мной будет?

– Готова? – послышался вопрос Добровольского. – Нам пора ехать. Опаздывать нельзя.

Глубоко вздохнув, обошла малинник и, избегая его взгляда, приблизилась. Он взял за руку и снова повел, на этот раз обратно к машине. Шли мы молча: я просто не могла подобрать слов, чтобы выразить свое негодование, свой страх…

Пристегнув ремень безопасности и наблюдая за тем, как белый устраивается на водительском месте, все же решилась:

– Вы…

– Мерзавец, – заводя машину и даже не оборачиваясь ко мне, спокойно продолжил за меня, не сумевшую подобрать достойного слова для его характеристики, Андрей.

– Да! – с облегчением подтвердила я. – И…

– Как я посмел? – вновь подсказал он мне, кажется, совершенно утратившей всякое красноречие.

– Да, – уже немного грустно согласилась вновь. Он совершенно беспринципный!

– Я тебя отпущу, когда истечет срок. Если захочешь, конечно, – очевидно, полагая, что это все объясняет, спокойно «обрадовал» меня… уже не чужак.

– Мы же договорились! – я даже взвизгнула от злости. – О каком честном договоре можно говорить, если теперь вы в состоянии заставить меня поступать так, как нужно вам? Да вы меня семьи лишили! Родной стаи, защиты, всего!..

Сама, кажется, только что осознала, как вляпалась.

– О том, что заставлю тебя, пользуясь властью, что-то сделать вопреки желанию человеческой ипостаси, – не думай. Не будет подобного. Разорвал связь я только для того, чтобы ты была свободна в своем выборе. В любой момент, – белый был серьезен и наконец-то взглянул мне в глаза.

Сразу оробев, прошептала:

– Но как мне теперь…

– Лучше не думай пока об этом, – перебил волк, отводя взгляд: мы выезжали на шоссе. – Важнее охота. Ты питалась волчицей?

– Нет, – призналась я.

Оборотень не отозвался, но я всей своей животной сущностью почувствовала, что он напрягся. Какое-то время мы ехали молча. Я всячески старалась успокоиться, решив последовать совету волка – сначала переживем охоту, а уже потом примемся за разборки по поводу сегодняшнего его поступка. Как еще отец на это отреагирует? Почувствует ли сразу?

– Сейчас домой? – уже с большим опасением присматриваясь к Добровольскому, уточнила я.

– Нет, – он покачал головой, – не успеваем. Едем сразу за город, к месту встречи клана. Рассвет скоро.

И переодеться во что-то более удобное возможности нет. Сама, конечно, виновата – надо было за временем следить, но… Кто знает, в какой ситуации придется оборачиваться, плотные брюки и джемпер подошли бы больше, чем мини-платье и сапоги!

– Одежду для тебя я взял, – видимо, догадавшись о моих мыслях, махнул рукой Андрей, изумив подобным вниманием. Есть за что его поблагодарить! Но вреда он сегодня нанес мне все же больше.

Мы подъехали к стоянке возле входа в заповедник, территория которого принадлежала нашему клану. Там уже все было заставлено машинами.

– Переоденешься на заднем сиденье? – уточнил белый, осматривая местность и принюхиваясь.

А есть другие варианты? Не сочтя нужным отвечать, перебралась назад и достала из пакета свои кеды, джинсы, майку и толстовку. Жизнь налаживается! И чего он так кипишует из-за этой охоты? Ну, побегаем немного по лесу – всего и делов-то. И брат, и сестра рассказывали о клановых охотах только в превосходных и восторженных словах.

Быстро переодевшись, вылезла из машины. Добровольский скинул пиджак и часы, оставил все в машине и последовал моему примеру. Дальше предстояло идти пешком. Место сбора – небольшая поляна – находилось в отдалении от дороги. До нас этим путем прошли многие: я распознала целый поток знакомых с детства запахов. И отец, и дядя, и брат тоже были тут. И Кристина. Если не считать мамы – вся наша семья. У дяди Захара по неизвестным мне причинам не было ни своей пары, ни детей, потому я привыкла считать его тоже частью нашего маленького семейного круга.

На расстоянии волчьей слышимости от поляны Андрей меня задержал, кивнув на плотный ольховник рядом.

– Обернемся тут.

У меня возражений не было. В принципе, в одной стае все были привычны к обнаженной натуре друг друга, относясь к этому с естественным спокойствием, но у меня опыта совместного оборота не было. Поэтому предложение белого встретила с радостью.

– Постарайся держаться рядом со мной, – напутствовал он, прежде чем я юркнула за кустики.

Быстро раздевшись и поудобнее припрятав одежду, обратилась к своему зверю, позволяя ему изменить тело под себя. Выскочила на тропу уже волчицей. Радуясь окружающему лесу, свободе, восхитительным ароматам природы и грядущей охоте. Зверь относился к ней как к игре, возможности размяться. И сразу начал проявлять свое настроение, игриво обгоняя неспешно бегущего белого волка и вертясь на месте, поджидая, когда он приблизится. Что поразительно – у волчицы белый страха теперь не вызывал!