В обращении с жителями Сатердей-Коува он бывал тогда раздражителен и неразговорчив и, очевидно, изо всех сил старался не сорваться на грубость. Похоже, скальпель доктора Гукина разделил близнецов только физически, но не духовно.

Особенно заметно это проявлялось в отношениях Джехиэла с молодой женщиной по имени Джайлз. Она была скромной, рассудительной и прилежно посещала церковь, так что Джейкоб никогда бы не проявил к ней интереса. В то же время, по мнению всех жителей деревни, она могла бы стать прекрасной подругой для Джехиэла. Казалось, он очень внимательно к ней относился, хотя, конечно, на свой лад, то есть неторопливо и спокойно, и даже почитал своей обязанностью дважды в неделю привозить ее в бухту на молитвенные собрания. Однако когда случались его странные приступы, он полностью ее игнорировал и неделями, к ее великому горю, проезжал мимо, не сворачивая к ее воротам. По мере того, как Джейк опускался все ниже и ниже, такие периоды безразличия становились все более частыми и продолжительными, так что молодая женщина по имени Джайлз совсем падала духом и проливала море слез.

В один прекрасный день летом 1871 года Джейкобу Доу, как мы после узнали, один мексиканец в Сан-Диего по пьяной лавочке прострелил сердце. При этом Джейк высоко подпрыгнул и упал на землю ничком, а когда его похоронили, добрый католический священник прочитал мессу за упокой его души.

В тот же день, когда это произошло, старого доктора Гукина собирались хоронить вон на том кладбище. Он умер за день или за два до этого в очень почтенном возрасте, но в твердом уме и светлой памяти. Его последними словами было сожаление, что он не сможет больше наблюдать за жизнью близнецов Доу.

В печальную обязанность Джехиэла входила подготовка катафалка к похоронам доктора Гукина, и когда он чистил плюмажи и драил эбонитовые стенки экипажа, то невольно задумался о той величайшей услуге, которую оказал ему в младенчестве этот замечательный врач. Потом его мысли перекинулись на брата-близнеца Джейкоба, и ему захотелось узнать, где он сейчас и как у него дела. Потом он перевел взгляд на катафалк и почувствовал смутную гордость за его благопристойный вид. В лучах солнца экипаж выглядел ярким и блестящим, а до назначенного времени похорон оставалась еще пара часов, так что он решил отправиться на ферму Джайлз и привезти свою возлюбленную с собой на облучке в деревню. Молодая женщина по имени Джайлз нередко ездила с Джехиэлом на катафалке, ее серьезное лицо и скромная одежда не отнимали у экипажа респектабельности и торжественности.

Джехиэл горделиво подкатил к дверям своей суженой, которая была не прочь пережить на похоронах небольшое волнение и, взгромоздившись на облучок, удобно устроилась рядом с ним. Они покатили в Сатердей-Коув легкой рысцой, оживленно беседуя.

Мисс Джайлз утверждает, что все случилось вблизи от каменной стены фруктового сада Хоси Гетчелла, у третьей яблони, как раз напротив поворота на частную дорогу мистера Лорда. С Джехиэлом внезапно произошло совершенно невероятное преображение. Он, по словам молодой женщины, высоко подпрыгнул и рухнул плашмя на песчаную дорогу у катафалка, вопя так ужасно, что ей с большим трудом удалось удержать напуганных лошадей. Вскочив, он пробормотал крепкое ругательство (которое никогда раньше не оскверняло целомудренные уста Джехиэла) и, подскочив к лошадям, принялся охаживать их ногами и кулаками, пока они не утихомирились. Потом он срезал ветку с придорожной ивы и сделал из нее хлыст, надвинул свою скромную шелковую шляпу на один глаз и, бросив вторым глазом дерзкий взгляд на изумленную мисс Джайлз, одним прыжком взлетел на сиденье рядом с ней.

– Доу, – обратилась молодая женщина к Джехиэлу, – что все это значит?

– Это значит, – ответил он, с размаху ударив хлыстом по лошадям, – что целых тридцать лет я ходил как по струнке и теперь собираюсь добавить в свое поведение перчика. Пошел!

Непривычные к такому обращению погребальные кони рванули с места галопом. Джехиэл хлестал их снова и снова, и траурный экипаж вскоре уже мчался по дороге сломя голову, а Джехиэл орал во всю глотку, как цирковой наездник, тогда как мисс Джайлз, вцепившись в него, сходила с ума от страха. Обитатели придорожных ферм бросились к дверям и окнам, с открытым ртом глядя на небывалое представление. У Джехиэла для каждого находилось словцо: издевательское прозвище для одного, богохульное проклятие для другого, предложение прокатиться для третьего, но гнать лошадей он не переставал, и расстояние от фермы Хоси Гетчелла до Утиной заводи в Сатердей-Коуве они преодолели в мгновение ока. Думаю, не ошибусь, если скажу, что катафалк никогда еще не пролетал пять миль по дороге с такой скоростью.

– Ох, Джехиэл, Джехиэл, – только и сумела выговорить мисс Джайлз, когда экипаж въехал в деревню. – Наверно, у тебя вдруг в голове помутилось?

– Нет, – отрезал Джехиэл, – наоборот, у меня вдруг отрылись глаза. Пошли, скоты ленивые! А ты слезай, я еду в Белфаст.

– Но, Джехиэл, дорогой, – всхлипывая, запротестовала она, – ты забыл про доктора Гукина.

– К черту Гукина! – ответил Джехиэл.

– Ну, ради меня, – продолжала она. – Милый Джехиэл, ради меня!

– И тебя к черту! – ответил Джехиэл.

Он эффектно подкатил к местной гостинице, грубо высадил плачущую мисс Джайлз на всеобщее обозрение, блестяще изобразил боевой клич воинов племени сиу и направил свой траурный экипаж в Белфаст, мигом исчезнув из виду и оставив всех обитателей Сатердей-Коува в состоянии потрясения, переходящего в кому.

Останки доктора Гукина были преданы земле в тот же день, совершив свое последнее путешествие к кладбищу на плечах полудюжины самых кряжистых фермеров со всей округи. В стельку пьяный Джехиэл с шумом и грохотом вернулся из Белфаста только за полночь. Перемена в его характере была не только внезапной, но и коренной. С момента смерти Джейкоба он стал беспутным и бесчестным негодяем, позором Сатердей-Коува, наводящим ужас на мирное и благоразумное население во всех окрестных поселениях. С того дня его никто не мог бы заставить поговорить с молодой женщиной по имени Джайлз или даже поздороваться с ней. Она же, к ее чести, осталась верна заблудшему Джехиэлу. А его падение стремительно продолжалось. Он азартно играл, пьянствовал, буянил и воровал. Сейчас он находится в Томастонской тюрьме, отбывая срок за попытку ограбить банк в Норпорте. Мисс Джайлз каждый год ездит туда с надеждой, что он согласится на встречу с ней, однако он каждый раз отказывается. Ему дали десять лет.

– А сам-то он, – поинтересовался я, – сам он не жалеет о том, что натворил?

– Послушайте, – доктор Ричардс внезапно повернулся и глянул мне прямо в глаза. – Вы соображаете, что говорите? Я убежден, что он так же невиновен, как вы или я. Я уверен, что души близнецов были связаны узами, которые скальпель доктора Гукина не смог рассечь. Когда Джейкоб умер, его порочная душа воссоединилась с душой Джехиэла в его теле. При этом, как гораздо более мощная, она захватила и поработила душу Джехиэла. Бедняга Джехиэл не виноват, совершенно ясно, что он отбывает наказание за преступления, совершенные Джейком.