Дорохов на мгновение задержал свой взгляд на этом снимке, затем посмотрел другой и тут же третий — всего снимков было три. На одном из них, снятый чуть в профиль, был мужчина лет тридцати пяти с отчетливо видимым на левой щеке фиолетовым пятном, а на другом — выходящий из какого-то подъезда скуластый крепыш в темных очках и с прической «ежиком», разговаривающий с кем-то на ходу по сотовому телефону.

Несколько замешкавшись, он передал фотоснимки их хозяйке.

— Извините... — Он прокашлялся, а затем спросил: — А что это за люди, Грета, чьи фото вы держите у себя? Это ваши знакомые, да?

— Эти трое? — Девушка набрала полную грудь воздуха, словно намеревалась произнести длинную речь, но почему-то передумала, а воздух процедила сквозь стиснутые зубы. — Нет, не могу... Может, позже расскажу, если это вам будет интересно...

— Будьте уверены, — задумчиво проговорил Дорохов. — Я выслушаю ваш рассказ с большим интересом...

Он посмотрел на наручные часы и стал торопливо собираться.

— Грета, я должен уехать по своим делам. Чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь... Печку я натопил, если немного задержусь, подбросьте еще дровишек... Еда в холодильнике... Все, кажется?

Он уже отпирал калитку, за которой стояла «волжанка», когда девушка окликнула его от дома:

— Скажите, Саша, почему вы со мной возитесь? Зачем я вам нужна?

— Не нужно все усложнять, Грета, — сказал он, запирая за собой калитку. — Впрочем... Если вас устроит такое объяснение, то можете считать, что вы мне нравитесь.

В Желдоре он застал помимо родителей и сестру отца Веру. Едва он успел снять верхнюю одежду, как затрезвонил телефон. Трубку сняла Вера — она стояла ближе всех к аппарату, — затем, сделав удивленные глаза, передала ее Дорохову-младшему.

— Саша, это тебя.

Дорохов тоже удивился, он совершенно не представлял, кто мог звонить. Разве что кто-то из школьных товарищей узнал о его приезде.

— Александр Юрьевич?

— Да, это я... С кем я говорю?

— Слушайте меня внимательно и не перебивайте... Отвечайте только «да» или «нет». Вы разыскиваете вашу пропавшую без вести сестру?

— Да.

— Вы же не хотите, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое?

Дорохов почувствовал спазм в горле, но каким-то чудом ему удалось взять себя в руки, и его ответ прозвучал спокойно:

— Конечно, нет.

— Ваша сестра сейчас в полном порядке. Она в нормальном обществе и ни в чем не нуждается. И если вы будете вести себя разумно, с ней ничего плохого не случится. Вы меня поняли?

— Да.

— У вас десятисуточний отпуск, взятый вами в связи с семейными обстоятельствами, так?

— Да.

— Продлевать отпуск не нужно. Родителям пока ничего не объясняйте, но уже сейчас начинайте их готовить к тому, что вы не сможете продлить свое пребывание здесь и будете вынуждены возвращаться обратно. Как вы им это объясните — ваши проблемы.

Мужской голос, доносившийся из трубки, был резкий, сухой, как удары бича, как внезапная автоматная очередь.

— Да, я понял.

— Прежде чем мы свяжемся с вами, вы еще раз хорошенько все обдумайте. Искать нас не нужно, мы сами установим с вами контакт. В органы не обращаться, для вашей сестры это смертный приговор. Пока все, Дорохов. Отбой.

Александр положил трубку на место, затем вернулся в прихожую, чтобы взять из кармана куртки забытые там сигареты.

— Кто звонил, Саша? — спросила Вера. — Как-то странно ты разговаривал: только «да» и «нет».

— Да так, знакомый один звонил, — сказал Александр, стараясь не выдать своих чувств. — Пойдем, батя, на балкон перекурим, заодно посовещаемся там, посекретничаем, как и положено военным людям...

Заварзин и его заместитель Валера Трофимов уже три часа кряду, начиная с девяти утра, ломали головы над тем, какие еще меры предпринять, чтобы качественно выполнить секретное задание своего руководства. У них по-прежнему было мало информации о тех «новинках», что появились в последние месяцы на отечественном рынке наркотиков и психоделиков. Пока что они сошлись во мнении, что в этой сфере происходят довольно загадочные события — взять ту же историю с «неометадоном» или наиновейшим препаратом «антигер» — и что начальство поступило правильно, решив разобраться во всех этих вопросах и направив на этот участок свои лучшие кадры, то есть именно их.

В полдень в офисе «охранного агентства» появился Подомацкий: поскольку Леший с неугомонной журналисткой до трех утра шнырял по злачным заведениям ночной Москвы, втайне от последней, кстати, купив в клубе «Эльдорадо» две капсулы «антигера», то ему было разрешено прийти на работу попозже.

Подомацкий освободился от верхней одежды, после чего сделал объявление:

— Вынужден вас прервать, отцы-командиры... К нам едет ревизор!

— Кто едет? — удивленно переспросил Трофимов. — Какой еще на хрен ревизор?