Таблица 6

К середине 1870-х гг. процент грамотных солдат в пехотных дивизиях округов поднялся до 36 % [257] . Во всех полках, бригадах и батальонах создавались ротные библиотеки.

После Русско-турецкой войны повышенное внимание стало уделяться созданию в военных округах специальных школ и учебных команд по родам оружия. Так, в октябре 1879 г. было введено Положение о школах и учебных командах артиллерийских войск. Каждой батарее, парку, крепостной артиллерийской роте и местной артиллерийской команде полагалось иметь школу, а всем артиллерийским бригадам и управлениям крепостной артиллерии – учебные команды. В школы зачислялось до 10 % штатного числа рядовых [258] . Срок обучения артиллерийскому делу в школах и учебных командах составлял один год. Предметами обучения наряду с изучением русского языка и арифметики являлись различные разделы теории и практики артиллерийской стрельбы, для пешей и конной артиллерии также обязанности по конной части, а для крепостных команд – основы фортификации. Успешно завершившие курс направлялись из школ на вакантные должности бомбардиров, а из учебных команд – фейерверкеров (казаки – урядников).

В соответствии с требованиями времени происходили положительные изменения в боевой подготовке, но ее главный недостаток все еще состоял в несоответствии тактических принципов, положенных в основу строевых уставов, уровню развития стрелкового и артиллерийского вооружения. Среди руководящего состава многих военных округов существовала недооценка огня. К тому же в 1870-х гг. образцы поступавшего в военные округа оружия часто менялись.

Большое влияние на организацию обучения войск оказывали идеи М.И. Драгомирова (в 1863–1869 гг. профессор кафедры тактики Академии Генштаба, с 1869 г. – начальник штаба Киевского военного округа, в 1873–1877 гг. – начальник 14-й пехотной дивизии, активный участник Русско-турецкой войны, с 1878 по 1889 г. – начальник Академии Генштаба, с 1889 г. – командующий войсками Киевского ВО). В его учебнике тактики и других трудах, на которых воспитывалось не одно поколение офицеров, утверждался принцип «учить войска тому, что необходимо на войне», проводилась мысль о недопустимости шаблона в военном деле, утверждалось уважительное отношение к солдату. В 1871 г. Драгомиров составил инструкцию «Опыт руководства для подготовки частей к бою» и «Проект инструкции для полевых занятий войск», в ряде отношений опережавшие действовавшие тогда уставы и наставления, в частности, они предусматривали обучение войск активному маневрированию и смене способов ведения боевых действий в зависимости от обстановки. Серьезное значение М.И. Драгомиров придавал ведению огня в рассыпном строю. Вместе с тем слабым местом его тактических воззрений оставалось устаревшее представление об определяющей роли в бою сомкнутого строя и штыкового удара.

В поддержку новых тактических построений войск активно выступал член Главного комитета по устройству и образованию войск генерал-майор Л.Л. Зедделер (находился на театре военных действий во время Франко-прусской войны 1870–1871 гг. в качестве военного наблюдателя). Он остро поставил вопрос об отмене построений сомкнутыми колоннами ввиду их уязвимости от огня и настаивал на том, что «стрелковая цепь перестала составлять лишь придаточную часть сомкнутого строя, а приобрела при современном вооружении полную самостоятельность» [259] . Главный комитет по устройству и образованию войск согласился с Зедделером, высказав мнение, что при доработке уставов «главные изменения должны коснуться рассыпного строя, так как эта форма строя на будущее время представляется почти исключительно возможною для действий пехоты в бою» [260] . Предполагалось приступить к пересмотру уставов в 1877 г., однако в связи со спешными делами, вызванными подготовкой к Русско-турецкой войне, это не было сделано.

Лишь после ее окончания императорским указом от 5 июня 1879 г. были введены Временные правила для обучения роты и батальона рассыпному строю. Во вступительной части этого указа отмечалось: «Опыт последней войны доказал, что вооружение пехоты скорозарядным и дальнострельным оружием требует усвоения… приемов, несколько отличных от тех, которые доныне применялись в наших войсках» [261] . Временные правила содержали конкретные практические рекомендации, указывавшие, каким образом создаются и действуют цепи – основа нового боевого порядка, как организуется огонь цепи в обороне и наступлении и т. д. В дальнейшем, после опробования указанных временных правил в войсках, предполагалось издать новый Устав строевой пехотной службы.

Но в течение 1870-х гг. войска продолжали жить по прежним уставам и наставлениям. Действовавшее «Наставление для обучения стрельбе в цель пехоты и драгун» предусматривало следующие виды стрельбы: одиночную, одиночную учащенную и залповую. Для характеристики взглядов некоторой части генералитета на значение стрельбы из новых, заряжающихся с казенной части нарезных ружей представляет интерес приказ генерал-лейтенанта Н.П. Криденера по 27-й пехотной дивизии Виленского округа. «Назначение солдата, – говорилось в приказе, – состоит в том, чтобы бить врага. Чтобы его бить, нужно до него дойти; бьет он его штыком и прикладом. Итак, главное оружие солдата – штык и приклад. Пуля помогает ему только лучше, вернее дойти до врага с наименьшим уроном для себя и с наибольшим для него; но для того необходимо, чтобы выпущенная пуля попадала и чтобы патрон был сохранен… Командное слово начальника определяет, когда производить частую стрельбу; она возможна только на самом близком расстоянии от неприятеля, после чего неминуемо должна последовать работа штыками…» [262] Стремление к экономии патронов и привычка к ожиданию «командного слова» дорого обошлась для русских солдат в войне с Турцией.

Общее наблюдение за стрелковым обучением войск округов осуществляло Управление инспектора стрелковых батальонов Военного министерства. С 1871 г. оно стало проводить систематические проверки состояния огневой подготовки. Так, в 1876 г. она проверялась в 9 округах в 110 пехотных полках, из которых 17 получили отличную оценку, 55 – очень хорошую, 39 – хорошую, 3 – посредственную и 2 – слабую, и эти показатели несколько превышали данные проверок 1875 г. [263] При этом стрельба производилась по преимуществу с близких дистанций, не учитывалась скорость производства выстрелов, к проверочным стрельбам привлекалось около 20 % от списочного состава проверяемых полков. Наблюдалась крайняя пестрота результатов стрельб не только в отдельных дивизиях, но и в отдельных полках.

Подготовка кавалерийских частей во многих случаях сводилась к внешней стороне – отработке слаженности действий в сомкнутом строю и выработке выносливости лошадей; в ходе кавалерийских пробегов редко решались тактические задачи. В приказе по итогам кавалерийского пробега, проведенного в 1874 г. в Виленском военном округе, с удовлетворением отмечалось: «Люди имели бодрый вид, лошади были свежи, отсталых и больных не было» [264] .

Недостаточно внимания уделялось огневой подготовке кавалерии. Даже в гвардии и в тех кавалерийских полках, которые были вооружены огнестрельным оружием, уровень огневой подготовки был значительно ниже, чем в пехоте. Особенно сильно отставали в огневой подготовке казаки. Так, в 1874 г. при проверке в Финляндском военном округе у личного состава 23-й пехотной дивизии попадания в мишень колебались в пределах 35–56 %, а у казачьего полка составляли лишь 9 % [265] .

На подготовке артиллеристов негативно сказывалось отсутствие разработанной теории стрельбы из нарезных орудий и соответствующих артиллерийских приборов. Корректирование стрельбы производилось путем определения на глаз расстояний точек падения снарядов от цели. По традиции много внимания уделялось одновременному заряжанию орудий всей батареей. В обучении наводчиков преобладало стремление достичь идеальной точности наводки в хорошо видимую цель, что не соответствовало стрельбе в боевых условиях. Положение несколько изменилось после того, как в 1873 г. был принят способ пристрелки путем захвата цели в «вилку» (между перелетом и недолетом). В 1874 г. полковник В. Шкляревич разработал «Руководство к стрельбе из артиллерийских орудий». Были введены правила практических стрельб, приближенных к боевым, но при этом обращалось внимание на необходимость экономии снарядов, что, по мнению командующих войсками многих военных округов, значительно снижало ценность таких стрельб. За время отсутствия корпусов в округах разладилась отработка взаимодействия артиллерии и пехоты.