Я могла бы его разбудить, но по каким-то причинам не делала этого. Возбуждение от его прикосновений пересилило доводы рассудка.

Его рука опустилась к краю моей майки, и его длинные пальцы остановились поверх обнаженной кожи над поясом пижамных штанов. Потом его рука снова двинулась — выше под майку, вдоль живота, прокладывая путь вдоль моей грудной клетки. Тело Дэймона снова переместилось, его колено требовательно вжалось в меня, заставив мой пульс забарабанить в сумасшедшем темпе. С моих губ сорвался стон.

Дэймон застыл.

Ни один из нас не двигался, Несколько томительных секунд в комнате слышался только звук настенных часов.

Я сжалась.

Он поднял голову. Глаза — два насыщенно-зеленых озера — смотрели на меня в полнейшем замешательстве. И тут взгляд его прояснился — за доли секунды в нем появились жесткость и отстраненность.

— Доброе утро? — мой неестественно высокий голос походил на всхлип.

Опираясь на руки, он поднял тело так, что мы больше не соприкасались. Его глаза ни на секунду не оставляли моих. Дэймон шумно вдохнул, но я была не уверена, успел ли он выдохнуть.

Что-то мелькнуло между нами, молчаливое и весомое. Его глаза сузились. Забавно, но у меня сложилось впечатление, что в этот момент его сознание регистрировало случившееся, и каким-то образом я оказалась той, на кого он возложил вину за свои сонные и, ох… такие приятные приставания.

Как будто хотя бы что-то из случившегося было моей виной.

Не проронив ни слова, он соскочил с кровати. Дверь открылась и захлопнулась позади него так быстро, что у меня не оставалось ни малейшего шанса за ним проследить.

Я продолжала лежать, глядя в потолок, с колотящимся сердцем. Щеки горели, и тело пылало.

Не уверена, сколько прошло времени к тому моменту, когда дверь снова открылась — на этот раз уже с человеческой скоростью.

Ди уставилась на постель, потом на меня. Ее глаза расширились.

— Вы двое, что?..

Смешно, но после всего случившегося за последние двадцать четыре часа это был первый вопрос, который она задала.

— Нет, — выдохнула я, с трудом узнавая свой собственный голос. Откашлявшись, я прояснила: — То есть мы спали вместе, но… не в смысле спали — спали друг с другом.

Перекатившись, я зарылась лицом в подушки. Они все еще сохраняли его запах — запах свежести и теплоты.

Как осенние листья.

С моих губ сорвался стон.

Я уверена, что если бы пару месяцев назад мне кто-нибудь сказал, что я буду сидеть в субботу в комнате, заполненной десятком инопланетян, я бы посоветовала этому человеку завязать с наркотой.

Тем не менее, вот она я.

Сидела в кресле среди пришельцев, ноги поджаты так, чтобы в любую секунду можно было сорваться в спасительное бегство.

Дэймон присел на подлокотник моего кресла, скрестив руки на груди. На той самой груди, на которой я проснулась сегодняшним утром. По моим щекам поползла краска.

Мы не разговаривали. Не обменялись ни единым словом, что вполне меня устраивало. Но… его теперешнюю позу заметили и оценили все присутствовавшие. Ди выглядела на удивление самодовольно. На лицах Эш и Эндрю застыло глубокое потрясенное неудовольствие. Обсуждение самого факта моего пребывания в этой комнате теперь перешло в иную плоскость: Лаксены терялись в догадках о том, почему Дэймон вел себя рядом со мной, как сторожевая овчарка.

Мистер Гаррисон высказался первым:

— Что она здесь делает?

— Она светится, как диско-шар! — тут же бросила Эш резким обвинительным тоном. — Я могла бы разглядеть ее даже с другого конца штата!

Каким-то образом она представила все так, что мне начало казаться, будто вместо свечения я покрыта накипью. Я с трудом скрывала свое раздражение.

— Она была со мной прошлой ночью, когда нас атаковали Аэрумы, — спокойным тоном произнес Дэймон. — Вы знаете. Подобные вещи… взрывоопасны. У меня не было возможности нейтрализовать случившееся.

Мистер Гаррисон нервным жестом запустил пальцы в пряди каштановых волос:

— Дэймон, кто-кто, но ты… должен был знать лучше… должен был проявить больше осторожности.

— И что, черт возьми, это означает? Я что, должен был ее вырубить, прежде чем Аэрумы на нас нападут?

Эш вскинула бровь. Судя по выражению ее лица, она не считала эту идею такой уж плохой.

— Кэти знала о нас с начала учебного года, — проинформировал окружающих Дэймон. — И поверьте мне на слово, если я это говорю — с моей стороны было сделано все возможное, чтобы держать ее в неведении.