16 мая граф Денбиг попытался взорвать плотину, направив к ней корабль, нагруженный легкогорючими веществами, однако и эта попытка была сорвана метким огнём французской артиллерии. А через два дня английский флот, к изумлению французов и к полному отчаянию защитников Ла-Рошели, вышел в открытое море и взял курс к берегам Англии.

Что там произошло, никто так и не понял. Поговаривали даже, что это был приказ самого герцога Бекингэма, сделанный по просьбе Анны Австрийской. А может быть, граф Денбиг и его офицеры были банально подкуплены агентами кардинала де Ришелье. Так или иначе, но до сих пор мотивы действий британского командующего так и остаются загадкой для историков.

В любом случае в конце июля 1628 года герцог Бекингэм прибыл в Портсмут…

А дальнейшие события хорошо известны, в том числе и по произведениям Александра Дюма: герцог был убит в Портсмуте неким лейтенантом Джоном Фелтоном, нанёсшим ему два удара кинжалом. 30 октября 1628 года войска кардинала де Ришелье вошли в Ла-Рошель, и 20 мая 1629 года был подписан мир с Англией.

В своих "Мемуарах" потом кардинал де Ришелье написал об этом так:

"Этот достойный слёз инцидент со всей очевидностью показывает всю суетность величия".

Из 28-тысячного населения до капитуляции Ла-Рошели дожило немногим более пяти тысяч человек. Город был буквально завален трупами: они лежали повсюду — на площадях, улицах, в домах. Оставшиеся же в живых были до такой степени ослаблены, что не могли даже нормально похоронить умерших…

Удивительно, но взятие Ла-Рошели не сопровождалось, как это бывало во многих других местах, ни грабежами, ни насилием, и это в значительной степени стало результатом усилий кардинала де Ришелье. Более того, никто из защитников города не был предан суду или наказан, а ещё объявили, что протестанты поверженной Ла-Рошели могут свободно исповедовать свою религию. Кроме того, по совету кардинала Людовик XIII приказал доставить хлеб для населения города. Что же случилось? Просто кардинал был убеждён, что в определённых обстоятельствах милосердие — это не менее действенный инструмент власти, чем устрашение.

Впрочем, прежние органы городского самоуправления всё же были уничтожены, а все городские укрепления со стороны суши — разрушены.

Итак, в октябре 1628 года Ла-Рошель капитулировала. Другими словами, эта мощная крепость была отнята у гугенотов, много десятилетий считавших её оплотом своего могущества. Таким образом, был навсегда положен конец сепаратистским устремлениям протестантского меньшинства и его мечтам о создании собственной республики, независимой от французской короны.

Свидетель этих событий Франсуа де Ларошфуко так пишет о кардинале де Ришелье:

"Все, кто не покорялся его желаниям, навлекали на себя его ненависть, а чтобы возвысить своих ставленников и сгубить врагов, любые средства были для него хороши".

И действительно, в борьбе со своими противниками кардинал не брезговал ничем. Прежде всего он прибегал к доносам и шпионству. Но по тем временам это было "нормально", и этим пользовались все. Но кардинал пошёл значительно дальше: грубые подлоги и подкупы — в ход у него пошло всё.

А что оставалось делать? Ведь происходившее на юго-западе Франции — это фактически была гражданская война, которая потребовала отъезда Людовика XIII и кардинала де Ришелье из Парижа. Король, как мы уже говорили, сильно болел. Кардинала и самого мучили бесконечные мигрени, но он день и ночь проводил у постели Людовика, лично ухаживая за ним. Это и понятно, ведь он ни на минуту не забывал о том, что смерть Людовика повлекла бы за собой восшествие на престол его брата Гастона.

Правление в Париже во время отсутствия короля было передано его матери, а посему ситуация для кардинала явно перестала быть предсказуемой и управляемой. Да что там — ситуация стала просто опасной, таившей в себе всё новые и новые проблемы. И точно, пока кардинал находился под Ла-Рошелью, в Париже сформировался "женский заговор" против него.

Произошло это следующим образом. Анна Австрийская, видевшая в кардинале злейшего врага своих венских и мадридских родственников, как-то раз пришла на приём к Марии Медичи, и флорентийка сказала ей:

— Мой сын запуган и слаб, и мне очень жаль, что он не уделяет вам должного внимания. Сколько раз я говорила ему об этом. Но, вы же понимаете, он теперь меня совершенно не слушает. Совсем другой голос нашёптывает ему на ухо и днём, и ночью.

Как видим, королева-мать лишь "закинула удочку", и её сноха моментально "клюнула".

— Я в курсе, — с тоской в голосе сказала Анна. — Мы обе понимаем, о ком идёт речь. Этот человек всё шепчет и шепчет, отравляя мозг короля и настраивая его против меня. Он будит в короле всё новые и новые подозрения, придумывает всё новые и новые запреты… И всё для того, чтобы сломить мой дух. Но его не сломить, мадам! Во всяком случае, до тех пор, пока меня поддерживает ваша дружба и привязанность ко мне!

Мария Медичи заботливо погладила её по голове.

— Дорогая моя дочь, поверьте, я ваш друг. Мы оба, я и мой сын Гастон, очень сочувствуем вам. С вами обращаются постыдно, и я разделяю ваше мнение о том, кто является главным виновником всего этого.