– Уже сделано. Вся интендантская рота в полном составе, кроме адепт-интенданта Маркуса находится на разгрузке. Я сам туда отправляюсь немедленно. Прослежу лично.

– Иди, выкрутился!
– генерал Патрис с ухмылкой посмотрел в спину удаляющегося интенданта. Надо признать, что кап-интендант был самым толковым из интендантов, и дело свое знал очень хорошо. Вот только не красть все равно не мог. Работа у него такая... вредная.

– Дайте кап-интенданту в сопровождение полусотню конных стрелков. Пусть присмотрят за доставкой, камень нужен без промедления. Да, если там помочь камешки таскать надо будет, пусть не стесняются, я разрешаю, даже рекомендую, настоятельно.

Витров хутор. Ульмские болота. Провинция Ставус. Империя Анно.

– Если бы я могла описать словами то, что творилось в момент Катастрофы... Слоава... А что слова? Как можно передать волну, удар, боль, такую адскую, а какой еще может быть боль, если каждый сустав твоего тела выламывает наружу, как можно чувствовать себя в момент, когда сквозь ясное небо несется на тебя такая темень, и душит, и душит, и каждый вдох дается тебе с трудом... Но я-то дышала. Я, которая не была наделена от рождения магическими способностями, так, немного баловалась. Я ведь Искусству никогда не изменяла. Свитковые заговоры не в счет - их даже крестьяне применяли, это что-то вроде амулетов... А вот милому моему, муженьку дорогому, пришлось несладко. Очнулась я, да только сознание меня и не покидало, смотрю: Вотруг мой совсем плох - сознание потерял, а самого его так и корчит - судороги по телу одна за другой, даже пена у рта выступила. Я как могла, подползла к нему и тряпицу в рот затолкала, так, чтоб он язык прикусить не смог. А его бьет и бьет, да дрожь такая по телу проходила, что жуть. Лоб потрогала милому муженьку: а он горит весь. Горит огнем. Я по воду вышла. Кое как из избенки выкарабкалась и тут на меня обрушилась така тишина - до сих пор страшно становиться. Я такой, АБСОЛЮТНОЙ тишины еще никогда не встречала. Да и не встречу наверное.

Старушка подвинула к себе плошку с едой. Поковырялась в остывшей пище, подвигала челюстями так, как будто что-то жует. Сэм и Рутти слушали тихо-тихо, боялись ее перебить.

– Тишина наступила такая... невиданная... прислушаешься - и ничего. Нету в лесу и на болоте ни зверья, ни букашки. И даже листья не шевелются на деревьях. Ветер такой, что с ног валит, а деревья застряли неподвижно и даж листок не пошевелится... Звуков не стало. Воду несу - капля падает без звука, дверь открываю - дверь не скрипит. Я водицу принесла, стала милого отпаивать, а он так и горит весь, так и горит. Вода стала какая-то бесцветная, неживая. Никогда воды такой не было: пьеш, а вкуса не чувствуешь. Он потом мне объяснял, что магия - она как энергия, действует на какие-то центры в мозгу человека. Да я в этом и не разбираюсь, поняла только, что удар получился, как кувалдой по незащищенной башке. Все его магические штучки: защитные заклинания, компасы и ловушки смело в единый миг. И если бы не Искусство, я бы его совсем потеряла. А кто знает, может, так и лучше было бы... Мне ведь его отхаживать долго пришлось. Полтора дня был вообще у смерти в когтях, потом еще десять дней к нему сознание не возвращалось. А когда вернулось... Он же в час один стал беспомощным, слабым, наивным, даже слепым каким-то. Как-то говорит, мол, весь мир стал серым. Почему серым? Спросила я. А он в ответ... Раньше я весь мир другим глазом видел. И виделось мне все по-другому. Не могу никак привыкнуть. Он у меня так еще месячишко провалялся, пока не окреп. А потом взял посох в руки и ушел... Я ить его пускать не хатела... я грудью на порог бросилась, мол, не покидай меня, любимый. А он грит, мол, тоскливо мне, все равно уйду. Знаешь, тому кто владеет Силой жить с человеком, владеющим Искусством можно, а вот человеку, Силу потерявшему, никак... Сказал. И пошел. Дык я и не держала его, как могла бы, сама видела... Я ведь старалась, да нет-нет, что-то из моего Искусства и проявиться, а ему это, как ножом в печень. Он повернулся и говорит, мол, нет, я точно помню, что он сказал: "Магия не могла исчезнуть бесследно. Я верну ее в наш мир".
– и больше я голубу мою не видала.

Матушка Кво задумалась. Потом по щеке ее пробежала слезинка, которую старушка тут же смахнула не слишком чистым рукавом.

– Э-э-э, да что там...

– Простите, Матушка Кво, но почему тогда ваше Искусство осталось? Если исчезла магия, а все маги лишились своей силы...
– не удержался Сэм.

– Этот вопрос не ко мне, юноша, помню, Вотруг долго над этим голову ломал. Я, по его просьбе, даже заклинания произносила, но магия не вызывалась, а вот все, что я делала своим Искусством - работало. Вотруг считал, что магия исходила в наш мир от Импетариума, а Искусство было даром богов. Так ли это, я не знаю, да и проверить не имела возможности. Вотруг же ушел, так и не разобравшись. Дело в том, что он еще много говорил про это, я все и не упомню. Да и не надо, наверное. Не думаю, что кто-то мог точно знать, что произошло на самом деле.

Матушка Кво встала из-за стола, потом отвесила поклон Рутти

– Спасибо, сынок, что помнишь и чтишь традиции.

Потом поклонилась Сэму.

– И тебе спасибо, сынок, что меня уважил, такое вспомнить дал... спасибо. А сейчас, гости мои дорогие, на печку спать ступайте, а я по болоту поброжу, может, чего интересного разгляжу. Не бойтесь, скотинке вашей есть кину, да и вас разбудить не забуду. Через болота моей тропой пойдете. В аккурат вовремя поспеете.

Кто знает, было ли в еде или питье какое зелье сонное, но наши добры молодцы позасыпали сразу же, как только на постель улеглись. Проснулись они ранним утром, когда солнце еще не встало и под сенью болотных дерев было темновато. Матушка Кво уже ждала гостей к столу, на котором стояла совершенно свежая еда, любимая Рутти каша из сборных семян и выпеченные рогалики с ореховой начинкой - детское лакомство Сэма. Отдельно возвышалась россыпь свежайших утренних ягод, с которых и роса не спела сойти.

– Отведайте, отведайте, добры гости.

Господа офицеры, немного ежась и позевывая, умылись, потом бодренько сели за стол. Аппетитом их Господь не обидел, так что поели они на славу, а Рутти, все еще в традициях лесного гостеприимства обязательно сыто рыгнул, поглаживая себя по животу, показывая всем своим видом крайнюю степень удовлетворения происходящим. Матушка Кво в ответ расплылась широкой улыбкой, подала к столу кисель из лесных ягод, который пришелся обоим молодцам по вкусу.

– Ну, а теперича и к делу приступим. Сначала на ваше будущее посмотрим.

– Будущее? Так ведь только маги могли указать будущее...
– удивился Сэм.

– Те, кто владеют Искусством, тоже могут, только как-то по-другому, я прав, матушка Кво?
– ответил приятелю Рутти.

– Верно говоришь, сынок, маги, они показывали только то, что НЕПРЕМЕННО произойдет. А говорили мне знающие люди, что таким образом они это будущее вызывали к жизни. Мне сложно объяснить. Но попробую. Будущее многогранно, всегда в какой-то ситуации мы можем поступить самым различным образом. И будущее изменяется в зависимости от того, как мы поступаем. Поэтому мы, люди, владеющие Искусством, будущее не предсказываем. Мы только видим главные события, которые могут жизнь изменить.

– Значит, ваше предсказание не абсолютно?
– подумал вслух Сэм.

– Предсказания магов тоже не были абсолютны. Вотруг говорил, что человек может изменить даже то будущее, которое написано в магической книге судеб... Будущее, оно завсегда закрыто от нас, так что изменить его можно... Положите ваши руки на стол и возьми-ка, в руки вот эту кружку с водой, мил человек.

Повинуясь хозяйке, Рутти взял в руки кружку с водой. Кружка была узкой снизу и резко расширялась кверху. Матушка Кво стала шептать какие-то слова, потом сыпнула в кружку щепоть каких-то мелко измельченных трав. Хотя вода в кружке была холодной, после трав над кружкой стал подниматься дымок, а сама кружка потеплела. Старушка, не переставая шептать слова, взяла свечу и наклонила ее так, что огонь навис прямо над кружкой. Она мотанула головой, отгоняя какое-то наваждение, провела над свечой рукой, свеча погасла. Матушка Кво взяла кружку и вылила ее содержимое в очаг, где чуть-чуть тлели угли. Внезапно в очаге вспыхнул огонь. Женщина поклонилась огню, который сразу же после этого потух. Точно такой же ритуал ожидал и Сэма.