Шрифт:
– Покончено?! – неожиданно пришел в ярость Не-Маркетинг. – А чего же тогда я все о нем думаю, чего же с ним разговариваю, если его нет больше?! А чего же ты сам на кладбище, к Шошо таскаешься, если с ним уже – все, покончено?!.. Да и ведь и с тобой, если так, уже покончено! Ведь и у тебя больше ничего не будет, не может быть!
– Да, прошлое – не вернется! – воскликнул Иван Бобылев с ужасом взирая на сына.
– Но это значит, что никогда не засияет над моим дебилом солнце, и только мрак, и ужас черного кладбища и тоска будут вечно окружать его?!
– Да! Время!
– Будь проклято время! Пусть тогда все рушится и взрывается, умрут и погибнут все вокруг, раз не воссияет солнце над моим дебилом. Он исчез, пропал, он не дождался избавления!
– Ты мстителен, ты жесток! Твой товарищ говорил мне... Он многое рассказал. Теперь мне ясно. Вот почему ты с жадностью ловишь мрачные сообщения: теракты, теракты... Жаждешь гибели мира, мести за дебила, за себя! Так нельзя!
Не-Маркетинг не слушал отца.
– Что здесь? Какая тайна? Лежащие здесь не знают своих возможностей! – бормотал он, оглядывая могилы.
– Что ты?! Как язык поворачивается?!
– Это раньше все падало в ничто, теперь – иначе, новые технологии! И пусть не скоро, мир переменится, те, кто лежат здесь, не должны забывать этого...
– Перестань, перестань!
– Нет, ты не знаешь, какой сгусток чувств, ощущений и эмоций заключен в моем бедном дебиле! Этот сгусток, эти информации не должно исчезнуть, как и те, твоих друзей. Пусть мертвые восстанут и поднимут лежащее вместе с ними в гробах...
– Перестань, перестань!
– Им все равно не отлежаться!.. Слишком большой сгусток информации. Эй, вы, восстаньте!
– Что ты!? Перестань, не кощунствуй!
– Нет, я не перестану, пусть встают, надо доиграть, исправить, что не было доиграно, отомстить за муки, сменить их на счастье!
– Перестань!
– Нет! Чувствуешь, витает в воздухе: мир переменится, мертвые восстанут и прошлое вернется. Слишком многое там и не может исчезнуть!
– Перестань, прошу тебя! Немедленно!
– Ну же, пора явиться! Отриньте саван, разворотите гробы и поднимитесь! Ты, мой несчастный дебил, вставай из небытия! Где оно расположено – в прошлом, в могиле, в информационном пространстве? Явись к живым!
– Хватит, я боюсь!
– Чего боишься, дурак?! Это произойдет! Неужели забыл про Страшный суд?! Все равно восстанут! Явятся со своими муками.
– Страшно!
– Не бойся! Ты и так каждый день таскаешься на это кладбище, беседовать с Шошо!.. Эй, Шошо!
– Перестань, перестань!
Не-Маркетинг повернулся к нему:
– Их муки взывают ко мне! Они не отомщены. Месть... Кто виноват в том, что с ними было?! Что произошло со мной в отрочестве? Кто в этом виноват?!
– Ты виноват во всем сам! Все дебилы! У всех несчастных, неблагополучных мозг – размером чуть больше грецкого ореха.
– Врешь, врешь! – закричал Не-Маркетинг. – Ты сам так не думаешь, иначе чего ты сюда таскаешься? О чем хочешь с ними поговорить?! Отвечай!.. Молчишь? Я знаю – за этими муками спрятана тайна, которая имеет отношение к тебе, ко мне, к дебилу, к Шошо, – ты пытаешься отгадать тайну! Она – причина того, что рождает дебилов. В прошлом – какая-то тайна!
Он сбросил с плиты цветочные горшки. Иван Бобылёв шагнул назад: с ужасом он наблюдал за ним.
– Это не дебилизм, это нечто... Я открою тайну!
Он схватил валявшийся в траве у оградки совок и с ожесточением начал рыть могильный холм. Глаза Ивана Бобылева округлились от ужаса.
– Восстаньте из гробов, откройте свою тайну! Неужели испытанные муки не заставят восстать из гробов и открыть причину испытанной тоски?! Страшной тоски! – выкрикивал Не-Маркетинг, отбрасывая землю далеко в сторону.
– Перестань! – закричал Иван Бобылев. Он попытался оттащить сына от холма, – Это ужас!
– Всю жизнь ты убеждал меня, что я дебил, а дебилам ужас – не ужас!..
Он оттолкнул отца.
– Восстаньте из гробов, поправьте саван, отряхните комья земли и разыщите в собственном гнилом трупе страшный орган, ту железу, раковую опухоль, бывшую причиной ваших бед! Неужели не хочется знать тайну, почему вы были дебилами?! Собственной тоски и глупости?!.. Неблагополучия!
– Нет никакой тайны! Дебил, скотина, прекрати кощунствовать!
Он бросился на сына.
Тот с легкостью, будто силы удесятерены, отбросил отца. Ударившись об ограду Иван Бобылев осел на землю.