— Ты все еще на Виргин-Горда? Что это значит? — спрашивает она.

— Ты бы только видела, какие здесь замечательные пляжи! — томно говорю я.

— Послушай, у меня нет времени выслушивать твои впечатления прямо сейчас. — Беллини вздыхает. — Ты можешь просто сказать, как дела? Здесь у меня два агента — один собирается всучить мне расшитые блестками сумочки, а второй полагает, что хит следующего сезона — это аппликации. Прости, но мне некогда.

Я выхожу на веранду и наблюдаю, как мимо проплывает прелестный катамаран. Три человека на борту машут мне, и я лениво машу в ответ. Да, ей некогда. Беллини в панике, поскольку итоги продаж зависят от того, что она выберет: блестки или аппликации. Артур в ярости от того, что дело может быть проиграно, и вдобавок он потерял клиента. Что касается меня, то стоит немного понежиться на солнышке — и все это кажется таким далеким…

Но если Беллини хочет от меня краткого репортажа, она его получит.

— Кевин, как выяснилось, занимается подводной фотосъемкой. Он великолепен. А когда дело доходит до секса, он еще великолепнее.

— Звучит неплохо, — отзывается Беллини.

Я облокачиваюсь о перила и машу следующей лодке.

— Может быть, я никогда не вернусь.

— Да ладно, вернешься. Ты просто пустилась в разгул.

— Не скажи… А что, если это серьезно? Почему я не могу здесь остаться?

— Ты только что встретила этого человека. У тебя двое детей. И ты ненавидишь пинаколаду [8] . Разве этого мало?

Поскольку в течение последних дней я перебирала в уме те же самые аргументы, теперь я готова поспорить:

— Мои дети в колледже. Пинаколада уже вышла из моды. А Кевина я знаю двадцать пять лет. Господи, я даже знакома с его матерью!

Я замолкаю. Знакомство с Жанеттой Талберт — это определенно не плюс, а минус.

— Прекрати, — говорит Беллини. — Аквалангист на острове. Разве он тебе пара?

— А что — нет? — Я начинаю хохотать. Беллини, которая осуждает меня за то, что я встречаюсь с неподходящим человеком, — это все равно что гомосексуалист, восстающий против сексуальных отклонений.

— Хэлли, я человек с заниженными требованиями! — сердито восклицает Беллини. — И все мы смотрим на тебя как на образец добродетели. Столп общества. Воплощение гармонии.

— Наверное, мне надоело быть столпом и образцом. Не говоря уже о воплощении.

— Но это ты. Ты создана такой.

— Ты говоришь обо мне так, как будто я Колизей. Я от этого устала. Я хочу быть… — Кем я хочу быть? — …музеем современных искусств. Вроде того, в Испании, с круглой крышей. Необычно и современно — то, о чем все говорят.

— Продолжай в том же духе, и все будут о тебе говорить, это уж точно.

— Поверить не могу, что ты меня не одобряешь. Я думала, ты единственный человек, который скажет мне: «Так держать».

— Я просто пытаюсь рассуждать логично.

— Это тебе не идет.

Беллини вздыхает.

— Ладно. Наслаждайся сексом. Вы ведь предохраняетесь? Ты же не забываешь о спермицидах? И просто на всякий случай принимай таблетки чаще, чем написано в инструкции.

Я морщу нос.

— Беллини, если ты хочешь, чтобы я наслаждалась, — заткнись. Я знаю, что делать, поэтому прекрати оповещать всех вокруг. А что, если нам вдруг захочется заняться любовью без предварительной подготовки?

— Даже не помышляй об этом! Я серьезно. Каждый раз обязательно вводи спермициды заново, даже если вы занимаетесь сексом дважды в час. — Она замолкает, а потом, понизив голос, спрашивает: — Кстати, а вы занимаетесь этим дважды в час?

— Даже трижды.

— Теперь я знаю, что ты врешь. — Беллини смеется. — Но, если уж об этом зашла речь, что ты сказала детям?

— Ничего.

— Ты им солгала?

— Я никогда не стала бы лгать своим детям, — возмущенно говорю я. — Я постоянно с ними общаюсь. Они звонят мне на мобильник. Им просто не приходит в голову спросить, где я.

— Похоже, у тебя и впрямь все под контролем, — нерешительно отзывается Беллини. — Я тебе скоро перезвоню. А пока мне придется заняться сумочками.

— Так как ты думаешь, что будет хитом следующего сезона? Блестки или аппликация?

— Ни то ни другое, — отвечает она. — Ты не единственная, кто способен свернуть с проложенного пути. Не вешай трубку.

Я слышу, как она приказывает своему помощнику прогнать обоих агентов.

— Пора все здесь основательно перетрясти, — заявляет Беллини и одной короткой фразой вписывает себя в историю модной индустрии: — Раздобудьте мне пластиковые сумочки.

Пластиковые сумочки? Неплохая идея.

Удивительно, с какой легкостью я приспосабливаюсь к островной жизни и влезаю в саронг. Целый день я провожу, бегая по пляжу, купаясь в океане и занимаясь сексом при каждом удобном случае, и нахожусь в самой лучшей форме. Я слышала, что в среднем женщина набирает по восемьсот граммов за каждый год брака. Возможно, когда ты разведена, то теряешь по восемьсот граммов в год. Если я проживу одна еще двадцать лет, то закончится это полным истощением.