— Зомби сильны, они не чувствуют боль, — остановился я. — Во всяком случае, физическую боль.

Дэвид, конечно же, чувствовал воспоминания о боли. Вы не будете так кричать, если ничего не почувствуете.

— Они также не устают, и Дуглас придурок.

— О последнем мы и так знали, — сказала она.

— Да, но мне показалось, что напоминание этого не помешает, — я растянулся рядом с ней на полу. — Ох, и если я полностью контролирую зомби, то могу приказывать ему.

— И?

Я почесал голову. Боже, я бы не отказался от душа.

— И что?

Брайд кивнула вниз на пол.

— Где кровь?

На полу, который, кажется, еще не мыли, не было ни единой капли крови. Интересно.

— Возможно, ее отмыл Зомби Дэвид, или она исчезла, когда пол треснул?

— Нет, — сказала она. — Я следила. Кровь... просочилась в пол. На самом деле, немного жутко, — она провела рукой по челке, расчесывая ее. — Каково это?

— Круто, — сказал я. — Ужасающе. Тошнотворно.

Она взглянула на меня из-под своих волос.

— Так ты, после того как выберешься, откроешь собственный бизнес с мертвецами-рабами?

— Нет, — ответил я без колебаний.

— Тебя даже чуть-чуть не искушает эта идея? Щелканьем пальцев заставить их делать домашнюю работу? Иметь собственного зомби-архитектора, который спроектирует тебе дом?

— Ни за что, — сказал я. Я подумал о Брук, сидящей в сумке для боулинга дома. — Никто не заслуживает такого обращения.

— Я знала, что ты хороший парень, — сказала она, наклоняясь и подталкивая меня плечом.

— Хм, да. Все хорошие парни зависают в клетках и учатся, как воскрешать мертвых. Пытать птичек... — я посмотрел на руки. На них больше не было крови, но я все равно вытер их о джинсы.

Брайд нежно поцеловала меня в щеку. Я забыл о своих руках.

— Ты все равно хороший, — сказала она тихо.

Я кивнул, сжав челюсть, чтобы не заплакать. Вера Брайд была обнадеживающей, но мне стало интересно, останусь ли я таким же хорошим после нескольких дней тренировок с Дугласом.

Обед был повторением последнего приема пищи, за исключением того, что они добавили апельсин. Либо Дуглас забыл, что я не ем ветчину, либо он оставил ее, чтобы преподать мне очередной урок. Конечно же, была вероятность того, что это Майкл готовил еду, пытаясь взбесить меня. У меня было много времени, чтобы обдумать это.

Я отдал ветчину Брайд и приступил к чистке своего апельсина.

— По крайней мере, теперь у меня не будет цинги [48],— сказал я.

Брайд прикончила ветчину, облизав сок с пальцев.

— Я рада, что ты настроен оптимистично.

— Но без солнца, в конечно итоге, я заработаю себе рахит.

— Нет, — сказала Брайд.

— Но я получаю не достаточно витамина D.

— Знаю, но у взрослых это не рахит. Это заболевание называется остеомаляцией [49],— Брайд проглотила еще одну ложку своего рагу, улыбаясь моему удивлению. — У меня много занятий по биологии: я учусь на врача стаи, — она сделала еще один глоток. — У нас есть медицинский персонал, который ухаживает за стаей, но я хочу знать основы.

— Тебе, конечно же, не нужно беспокоиться об этой остео-фигне, — сказал я, бросая в рот кусочек апельсина.

– Ты никогда не знаешь, когда могут пригодиться эти знания, поэтому я пытаюсь не ограничивать себя. Кроме того, мне понравилось это слово. Рахит, — она проговорила его медленно и точно, выделяя каждый слог.

Я расставил ноги, растягивая их.

— Вы, ребята, быстро исцеляетесь? Или это все киношный миф?

— Это так, но все равно исцеление занимает какое-то время. Если я истеку кровью слишком быстро, никакое исцеление не сможет помочь мне. И если ты подавишься, то все равно тебе понадобится помощь. Мы точно так же, как и все, нуждаемся в воздухе.

Я положил сыр на хлеб.

— Так что, серебряная пуля не нужна, чтобы убить вас?

— Нет, но это однозначно помогает.

Я подавился своим импровизированным бутербродом.

Брайд злорадно улыбнулась мне, облизывая ложку.

Я выпил немного воды, чтобы остановить приступ кашля. Я не хотел, чтобы Брайд с усердием применила на мне прием Геймлиха. Я пока не знал, что было правдой или вымыслом о оборотнях, но я уж точно не хотел узнавать об их суперсилах на своей шкуре.

После последнего посещения ванны нас проводили в клетку на ночь. Майкл выключил свет, и мы погрузились во тьму. Брайд, нуждающаяся в больших физических нагрузках, чем я, начала прохаживаться туда и обратно. Здесь было недостаточно места для пробежки. Даже гуляя по клетке, она была похожа на загнанную разгневанную пчелу.

— Ты в порядке?

— Эта клетка сводит меня с ума, — сказала она, продолжая ходить.

— У тебя клаустрофобия?

— Нет, но я могу здесь измениться и не могу бегать.

Я прислушался к ее шагам, пока она ходила туда и обратно. Это напомнило мне о тигре из зоопарка, который ходил по клетке.

— Мне нужно часто обращаться, Сэм. Я могу отложить этот процесс путем сжигания избыточной энергии, но если это затянется, я стану немного неспокойной.

— Это плохо.

— И я не знаю, делают ли это они специально, но я не могу изменяться здесь! — последнюю часть предложения она прокричала, и я услышал, как она ударила кулаками по решетке. Брайд продолжила кричать, зло и громко, продолжая бить кулаками в унисон.